не ответила, взяла варган и поднесла к зубам. Прижала. Странное, неуютное ощущение, будто ты конь, и тебе в зубы вставляют трензель. Девушка смотрела на меня очень внимательно – наверняка догадалась, что я держу варган в первый раз. Но ничего не сказала. Я покрутила кистью, приноравливаясь, как бы получше ударить, наконец решилась, оттянула язычок и спустила, как тетиву.
В черепе прокатила вибрация, в носу разлилось щекотное чувство, словно хочешь чихнуть. Звук родился долгий, гулкий, и гудело не только вокруг – гораздо сильнее резонировала моя голова. Я прислушалась к ощущениям – и вдруг сильный запах прелости, неведомо откуда взявшийся, окутал меня. Ноги словно погрузились в мох, я ударила по язычку ещё раз – и чувство дома, Леса, охватило, заставило закрыть глаза, и меня понесло.
Я играла, не понимая как, звуки переливались в черепной коробке, уводили за собой, размывая представление о теле и времени. Мне казалось, я проваливаюсь в забытье, в смутные глубины Леса, откуда нас вытягивает с такой настойчивостью. Не потому ли я так ужасно, так нестерпимо алчу, оказавшись среди людей, так яростно принимаюсь за охоту, что мне не хватает его – нашего мшистого, прелого, заговорённого, счастливого небытия? Кто сказал, мой Яр, что наше предназначение – выйти из него навсегда? Выйти, как сделали некогда люди, которые только лишь воспоминание одно о Лесе носят теперь в душе. Кто сказал тебе, Яр, что несчастны наши братья, оборотни и русалки, потерявшие облик и способность быть житью? Кто сказал тебе, что сам ты становишься всё более счастливым, изживая Лес из себя, всё больше и больше уподобляясь человеку?
Наконец я отняла варган ото рта и глубоко вдохнула. Волна свежести с колкими иглами лишнего кислорода ударила в мозг. По телу растеклась расслабленность, в крови заиграла весёлость, восприятие подёрнулось приятной дымкой. Это слегка одурманило. Я никогда не пробовала, но мне и не надо, чтобы узнать, каково это. Я знаю вкус кофе, шоколадных конфет с ликёром и яблок. Мне достаточно один раз увидеть, как люди что-то едят, и я уже знаю, каково это. Да, мне порой очень хочется чего-то попробовать. Съесть или выпить. Но нельзя. А варган вот можно.
– Ништяк, – протянула девушка. Она смотрела на меня с восхищением и, не заметив, вытерла губы, как если бы сыграла сама. – Ты где так научилась?
Отвечать я не стала. Уши мои раскрылись, и я поняла, что вокруг начали подхватывать вещи, а электричка тормозит всеми колёсами – за окнами светилась фонарями влажно-холодная Москва.
Девушка потянулась за варганом. Я ещё была не в себе и не сразу его отдала. Они с парнем быстро переглянулись, и она сказала:
– Слушай, мы сейчас в клубешник один рвём, там концерт клёвый. Айда с нами, хочешь? Познакомимся, а будет возможность, ещё разок сыграем. Идёт?
Перед глазами вспыхнуло: пьяный трактир, забитый, как бочка, крики, драка, балалайка и варган. Как было когда-то. Или сейчас это выглядит не так? Терпеть не могу такие места, но на худой конец там можно поживиться.
– Айда, – кивнула я, и бледный парень неожиданно улыбнулся.
– Ништяк, – одобрила девушка. –
