еще исполнители были для вас важны?
Джерри Ли Льюис. Гигант! Нам нравился Джерри Ли, потому что он был олицетворением певца кантри. Я любил его Whole Lotta Shakin’, и нам нравились You Win Again и еще парочка песен в том же духе, медляки в стиле кантри, выходившие на обратной стороне сингла.
Мы собирали множество таких пластинок и включили в наш репертуар би-сайды. Мы поняли, что перепевать то, что попало в хит-парад, могут и остальные. Часто, если речь шла о том, чтобы скопировать песню, другим это могло удаваться лучше, чем нам, просто за счет того, что они дольше репетировали. Поэтому имело смысл изловчиться и выучить песню с би-сайда, потому что они не интересовались песнями на другой стороне пластинки.
Это уже были первые дни «Битлз». Мы начали с I Remember You [песни Фрэнка Айфилда], попсовой песенки, но вот идем мы куда-то играть, а там уже другая группа это исполняет, и так бесило, когда они заявляли: «Мы играем до вас, мы исполним I Remember You». Да какого черта, это же наш коронный номер! Нас достало, что у других были те же песни в репертуаре. Или у нас были те же песни, что у остальных.
Так что мы попробовали эту лазейку. Так мне досталась Till There Was You, это была пластинка Пегги Ли. Мне просто понравилась мелодия. Я не понимал, почему на этикетке пластинки написано «Из “Продавца музыки”». Потом я понял, что это песня из мюзикла, где еще поют про семьдесят шесть тромбонов. Я просто ее выучил. Обожаю Пегги Ли.
Мы стали отлавливать би-сайды: Cracking Up Бо Диддли, Havana Moon Чака Берри. И еще Джеймс Рэй, If You Gotta Make a Fool of Somebody – эту вообще никто не знал, и надо было видеть их выражение лица, когда мы, рок-группа, стали играть вальс. Музыканты замирали: «Эй, это еще что такое?»
В Гамбурге [где начинающие «Битлз», еще не прославившиеся, играли в клубах в течение нескольких сезонов] нам обрыдло все время повторять десять номеров. Мы из кожи вон лезли, чтобы прорваться, так что играть приходилось весь день, иногда по семь-восемь часов подряд, но повторять одно и то же мы не хотели. В этом был весь фокус. Так что мы изобретали мелодии или вытворяли дурашливые версии Tequila и тому подобного, и пели «ди-ди-дай на хрен!» вместо «текила!», чисто чтобы посмеяться. Но мы выучили все эти номера, и, когда вернулись обратно в Англию, репертуар у нас был обширный.
А как насчет Бадди Холли?
Бадди Холли, конечно. Его That’ll Be the Day была просто отпадная песня. Что здорово, так это то, что, когда появился Бадди, любой очкарик типа Джона мог наконец почувствовать себя нормальным парнем. До этого никто ни за какие коврижки не надел бы очки. Джон на улице врезался в фонарные столбы. И тут появился Бадди, и все такие: «Конечно! Давай, нацепи их».
В Бадди еще очень привлекало то, что он сам писал свои песни. А вот Элвис нет. Джерри Ли тоже писал бо́льшую часть, но Бадди, казалось, все сочинял сам, и там было только три аккорда. Мы едва начали писать собственные песни, а для начинающих песни на три аккорда подходят идеально, ведь мы и знали-то от силы четыре-пять.
Мы стали изучать Бадди, и его песни было просто освоить: Rave On, Think It Over, Listen
