чёрту, чтобы тот навсегда забрал себе этого выродка и чтобы на земле духа его никогда больше не было – только под землёй место ему.
Так чёрт и слово своё сдержал, и помощника себе получил, и проучил Кризхина.
Потом уже под землёй Кризхин узнал, что непростые Души у него в подчинении, а Души заблудшие и что выходить на землю ему на свет Божий не велено, да и невозможно вовсе. Только поздно уже было что-то менять – время назад не раскрутишь. Так и живёт Кризхин до сих пор под землёй уже тысячи лет.
Симулятор Смерти
– Красавчик, ты желаешь сейчас прочувствовать любовь к этой грёбанной жизни и преждевременно, как твои дружки, не наложить на себя руки? – где-то за спиной Чесли Мура раздался немолодой прокуренный женский голос, который будто только что смог вырваться из бездонной тьмы этой поздней дождливой октябрьской ночи.
Чесли обернулся и увидел перед собой пожилую женщину с ярко накрашенными блестящей помадой губами. Начёс её редких обесцвеченных длинных волос, торчащий во все стороны, наверное, ещё с начала восьмидесятых, выглядел чрезвычайно дерзко.
Она стояла, опираясь спиной о дом, возле пристройки с разрушенными временем ступеньками, ведущими куда-то вниз. Невысокую слегка сгорбившуюся фигуру женщины и её давно состарившееся лицо в ночной темноте освещала мигающим светом разноцветных лампочек вывеска со странной надписью «Симулятор Смерти».
– Да, я вовсе и не собираюсь покончить с жизнью. Я просто немного заблудился в неизвестном мне городе. Сегодня только прилетел часов пять назад и вот решил пройтись. А Вы отсюда? – указывая взглядом на моргающую вывеску, спросил женщину Мур.
– Ну, да. Я зазываю посетителей. Это моя работа.
Женщина, продолжая разговор, стала медленно спускаться по каменной лестнице, одной рукой опираясь о кирпичную стену дома, в полной уверенности, что незнакомец последует за ней:
– Слушай, Красавчик, всего лишь за какие-то вонючие пятнадцать баксов, тебе мой Джон устроит, как настоящему туристу, самую натуральную прогулку на Ту сторону. Она приостановилась на полпути вниз, убедилась, что Чесли следует за ней и продолжила разговор. – Оставишь все свои печали Там и вернёшься через полчаса обратно сюда уже таким жизнелюбцем, что эта задница покажется тебе волшебным раем. Вот попомнишь меня, идём…
И Чесли шёл за ней.
Дойдя до огромной металлической ржавой двери внизу лестницы, она с трудом открыла её на себя и, приглашая гостя пройти первым, сказала:
– Чем больше к нам будет посетителей, тем скорее наш город научиться жить по-новому. Но кругом же одни выродки и ублюдки! А ты, заходи, не стой.
Чесли зашёл. За ним вошла и она, плотно закрыв за собой дверь на затвор.
Тусклая и единственная лампочка над головой встретившего их крупного темнокожего мужчины, одетого в светлый бежевый лёгкий комбинезон, освещала
