доктором Денэйром, привычно спросив его: «Как дела, Берт?» Затем был представлен Надин Фарр.
Адвокат провел их в свой офис и, убедившись, что оба удобно расположились в креслах, сказал:
– Полагаю, мисс Фарр, вы спрашиваете себя, зачем вы здесь?
Надин подняла ресницы. На секунду ее глаза открылись взору адвоката. Затем она снова опустила ресницы и промолвила:
– Доктор Денэйр сказал, что я должна сюда прийти. Думаю, это часть лечения.
Доктор негромко прочистил горло:
– Дело обстоит так, мисс Фарр. Как ваш лечащий врач, я чувствую, что вас что-то беспокоит, угнетает. Как врач, я, возможно, смог бы определить природу вашего беспокойства, но, боюсь, я не сумею справиться с последующими затруднениями, каковы бы они ни были. А мистер Мейсон – адвокат. Он один из самых лучших юристов на всем Западном побережье. Я установил, что кое-что весьма тревожит вас. Если вы расскажете мистеру Мейсону, что именно, то, возможно, он сможет помочь вам.
Девушка растерянно посмотрела на Мейсона и покачала головой.
– Извините, – сказала она. – Но… Я теряю аппетит. Я плохо сплю… Доктор Денэйр говорит, что меня что-то тревожит, и я думаю, это действительно так, но даже ради спасения жизни я не могу сказать, что это такое.
Мейсон смотрел на ее оценивающе.
– Возможно, – начал доктор Денэйр, – я могу сказать мистеру Мейсону нечто такое, что…
– Не сейчас, – резко прервал Мейсон.
Доктор Денэйр посмотрел на него вопросительно. Мейсон произнес:
– Мы должны твердо договориться об одном. Если мисс Фарр сочтет нужным мне что-нибудь сказать, то это должно рассматриваться как конфиденциальная информация. Она должна попросить, чтобы я, как адвокат, представлял ее интересы. Она сама должна сказать мне, что ее беспокоит.
Надин Фарр нервно рассмеялась.
– Извините, мистер Мейсон, я как-то не могу ничего придумать – никакой видимой причины, по которой мне надо было бы обращаться к адвокату…
Мейсон и доктор Денэйр переглянулись.
– А не может ли быть так, что вы попали в какую-нибудь запутанную ситуацию, которая и вызывает эмоциональную напряженность? – осторожно предположил Мейсон.
– Нет, – ответила Надин, опуская глаза.
– Вы влюблены в кого-нибудь? – спросил Мейсон.
Девушка глубоко вздохнула, ее груди качнулись. Снова открылись выразительные, но кроткие глаза.
– Да, – сказала Надин и опустила ресницы.
– И возможно, – продолжал Мейсон, – в связи с этой любовью вы пережили какую-то трагедию?
Она снова посмотрела ему прямо в глаза, затем перевела взор на доктора Денэйра. Беспокойно поерзала в кресле.
– Почему бы не рассказать ему обо всем, Надин? – спросил доктор Денэйр.
Она сказала:
– Я чувствую себя бабочкой на булавке, которую ученые разглядывают сквозь увеличительное стекло.
– Это для вашей же пользы, – мягко заверил доктор Денэйр. – Мы пытаемся помочь вам, Надин. И только.
Девушка
