Я знаю, о чем говорю. Взять кофейную банку, подменить письмо, положить еще полторы тысячи и… Будьте любезны, мистер Мейсон, объясните мне, чего вы хотите этим добиться?
Мейсон терпеливо улыбнулся и сказал:
– Не сейчас, когда вы в таком настроении, мисс Эндрюс. Если я буду говорить с вами, то лишь тогда, когда вы сможете смотреть на вещи объективно и спокойно.
– Я хочу услышать ваш ответ, – настаивала она.
– Но вы будете слушать меня одним ухом, – возразил Мейсон. – Сейчас вы слишком рассержены, чтобы уделить моим словам все свое внимание.
– Что ж, я имею право быть рассерженной.
– Вы еще не объяснили мне почему.
– Вы прекрасно знаете почему. Это письмо с угрозами было послано мне. И это мне дали инструкцию взять полторы тысячи долларов в десяти– и двадцатидолларовых купюрах, положить их в кофейную банку вместе с десятью долларами серебром, которые должны были послужить балластом и поддерживать банку на плаву, плотно закрыть крышку и бросить все это с борта своей лодки в озеро в тот момент, когда поблизости никого не будет. Но как только я все это исполнила, откуда ни возьмись появился тот катер с кучей полуголых красоток – сначала я подумала, что это те самые люди, которые должны забрать деньги, но потом решила, что они не стали бы этого делать с такой наглой откровенностью. Однако рядом больше никого не было, и я поехала обратно.
– Давайте поговорим начистоту, – предложил Мейсон. – Письмо шантажистов адресовано вам?
– Вам это отлично известно.
– Откуда?
– Наверно, рассказал мой отчим, который шпионил за мной и стащил письмо с моего стола, а потом подложил его назад под промокашку.
– А как вы об этом узнали?
– Я позаботилась о том, чтобы точно отметить то место, на которое положила письмо. Разве что там был еще кто-нибудь, кто мог за мной следить.
– Кажется, вы с вашим отчимом не в самых лучших отношениях? – спросил Мейсон.
– Ничего подобного. Я его люблю. Он чудесный, внимательный, заботливый, порой даже чересчур, всегда обо мне беспокоится и пытается меня защитить.
– И что вы думаете делать теперь? – прямо взглянул на нее Мейсон.
– Теперь, – ответила она, – я не знаю. Вы поставили меня в тупик. Я собиралась передать полторы тысячи долларов определенным людям, которые могли предать огласке нежелательную информацию. Кто-то изменил сумму выкупа на три тысячи долларов, потом подложил еще полторы тысячи к моим деньгам, а теперь появилась эта старлетка в бикини и ее фото на первых полосах газет, деньги лежат в полиции, и… И, если говорить откровенно, впереди еще бездна денег, которые придется заплатить.
– Кто-нибудь вам уже говорил, что вы должны заплатить эту бездну денег? – спросил Мейсон.
– Пока нет, – ответила она, – но я боюсь, что все к этому идет.
– Возможно, – согласился Мейсон. – Не лучше ли рассказать мне, почему вы стали такой уязвимой?
– Что значит – уязвимой?
– В том смысле,
