Ингрию и Карелию. Ситуация не изменилась и к моменту «бескоролевья» в Польше. Известно, что во время обсуждения Фридрихом и Петром прусско-русского договора фигурировал пункт о совместных действиях против некоей третьей стороны, под которой явно подразумевалась Польша (в случае победы в ней сторонников Конде). Однако итоги выборов в Польше осенью 1697 года были весьма благоприятными для России, и после победы саксонской «партии» об антипольском варианте внешней политики России не могло идти и речи. Возможно, что именно после победы Августа, ставшего ставленником России, и выплыл на поверхность последний альтернативный вариант внешней политики России – антишведский – как наиболее перспективный для интересов страны в тот момент. Тогда он казался наиболее благоприятным для осуществления. Дело в том, что международная обстановка в Европе к концу XVII века становилась все напряженнее. В Лондоне, Париже, Вене и других европейских столицах ждали сведений из Мадрида о состоянии здоровья испанского короля Карла II, не имевшего наследников. Призрак войны «за Испанское наследство» витал над Европой.
Петр, только оказавшись за границей, по-настоящему оценил значение назревающего конфликта по поводу Испанского наследства и потому стал внимательно следить за развитием ситуации. В письме А. А. Виниусу из Англии от 29 марта 1698 года он писал, показывая свое глубокое понимание обстановки и способность ориентироваться в международной политике: «Здесь вестей никаких иных нет, только пророчество мое близ збытия (что я писал о миру), потому что король француской готовит паки флот в Бресте подлинно; а куды, нихто не знает. К тому ж вчерась получили из Вены ведомость через грамотки, что король Гишпанский умре, о чем подлинного ожидаем вскоре поттверждения (оно не было получено: Карл умер лишь в октябре 1700 года. – Е.А.), а о болезни ево подлинная ведомость была, что на последнее(й) ступени жития своего. А что по его смерти (естьли то правда) будет, о том ваша мил ось сам знаешь».
В этих условиях и могли возникнуть вполне реальные надежды Петра на то, что спешно вооружавшиеся тогда противники – Англия и Франция со своими союзниками – не смогут вмешаться в конфликт на Балтике или, проще говоря, помочь Швеции, на которую с давних времен великие державы смотрели как на свою северную союзницу. Возможно, именно складывавшиеся благоприятные обстоятельства выступления против Швеции и обсуждались во время свидания царя в Раве-Русской с Августом II, когда Петр, возвращаясь из Вены летом 1698 года, остановился в Польше. Он сразу же нашел общий язык с обязанным ему престолом Августом, ибо тот, чувствуя зыбкость своих позиций в Польше, стремился укрепить их с помощью победоносной войны со Швецией в союзе с русским царем и другими противниками Швеции. А таких противников было достаточно.
Чтобы понять это, нужно сделать небольшой экскурс в историю XVI—XVII веков. Неприятель, против которого вознамерились обнажить свои мечи Петр и Август, был в то время истинным властелином Севера. С
