и переправляли во Францию партии различных товаров. Какое-то время вы процветали. Но однажды вы пожадничали: ошибка, характерная для большинства контрабандистов, и вас арестовали. Вашему второму пилоту удалось поднять самолет в воздух, пока вы дрались с полицейскими. Он продал самолет и положил деньги в банк на ваше имя. Вы получили их, выйдя из тюрьмы, где провели три года. Вас выдворили из Франции, и вот вы здесь. – Шалик погасил сигару и взглянул на Гэрри. – Вы, вероятно, подтвердите правильность полученной мной информации?
Гэрри засмеялся.
– До последнего слова. – Пилот встал. – Попытка – не пытка. Не смею больше отнимать ваше время…
Шалик взмахом руки остановил Эдвардса.
– Сядьте. Скорее всего вы тот человек, который мне нужен. Удостоверение летчика и разрешение на управление вертолетом есть?
– Разумеется. – Гэрри положил на стол пластиковую папку и снова сел.
Шалик внимательно просмотрел бумаги, возвратил папку Гэрри.
– Благодарю. – Достал из ящика новую сигару. – Мистер Эдвардс, буду ли я прав, утверждая, что вы согласны на не совсем честную работу при условии хорошей оплаты?
Гэрри улыбнулся:
– Нельзя ли конкретнее? Что вы подразумеваете под «не совсем честной»?
– Я имею в виду этические проблемы. Хочу подчеркнуть, что вознаграждение достаточно велико и вам не придется иметь дело с полицией.
– А точнее?
– Я предлагаю вам три тысячи долларов в неделю. На выполнение задания уйдет недели три. Вы станете богаче на девять тысяч. Разумеется, есть риск, но, повторяю, полиция не станет совать нос в это дело.
Гэрри выпрямился. Девять тысяч долларов!
– В чем риск?
– В противодействии. – Шалик раскурил сигару. – Но… жизнь и есть преодоление противодействия, не так ли?
– Что я должен делать?
– Подробности вечером. В операции примут участие еще несколько человек. Итак, вы согласны на трехнедельную работу за девять тысяч долларов?
Гэрри не колебался:
– Согласен.
– Отлично, – Шалик кивнул. – Сегодня в двадцать один ноль-ноль я познакомлю вас с членами группы и объясню суть операции. – Гэрри поднялся, поняв, что аудиенция закончена. Шалик продолжал: – О подробностях нашей беседы – никому. В ваших интересах…
Гэрри заверил Шалика в молчании и вышел в приемную.
Секретарь встала, открыла дверь в коридор. На этот раз Гэрри не улыбнулся. Его занимало совсем другое. Девять тысяч долларов!
Секретарь убедилась, что Гэрри вошел в лифт, вернулась к столу, выдвинув ящик, выключила диктофон.
Ровно в 21.00 та же секретарь Натали Норман, как прочел Гэрри на табличке, прибитой к тумбе стола, ввела его в кабинет Шалика. Двое мужчин, пришедших раньше, с интересом посмотрели на него. Гэрри сел. Один из присутствующих,
