не уполномочен обсуждать с тобой…
– То есть распоряжение поступило с самого верха?
Сотрудники службы безопасности здания приблизились, и один из них попросил молодую женщину убрать машину, но Павел сделал предупреждающий жест, и оба отступили в ожидании дальнейших указаний.
– И что мы будем делать с этим дерьмом, Тихонов? – поинтересовалась Соня, перебирая страницы с заметками и фотографии. – Я тебя просила забыть о моем существовании. А ты, чертов извращенец, поощряешь в нем все самое худшее…
– Поговорите с братом, – бесстрастно заметил Павел, окончательно взяв под контроль выражение лица.
– Вот и поговорю, дружок, еще как поговорю!
– Софья! – Он понизил голос, стараясь не дать повод к сплетням. – Он скоро выйдет. Поднимись в офис. Ты знаешь, что публичные разборки добром не кончатся.
– Ты мне угрожаешь?
Она окатила своего тайного обожателя волной презрения. Вернувшись к машине брата, Соня уселась на капот, по сияющей поверхности которого проплывали облака, и помахала изумленному водителю. Повел подошел ближе.
– Отдай мне папку и уезжай. Я все улажу и сниму наблюдение.
– И не подумаю. Провалили секретную операцию, так имейте мужество ответить за свои действия, товарищ полковник.
Он не мог отвести глаз от высокой границы ее юбки, обнажившей стройные ноги гораздо выше колен, и, заметив его остановившийся взгляд, она провокационно положила ногу на ногу и принялась покачивать узкой туфлей, грозящей соскользнуть на дорогу. У него сделалось лицо, как у заключенного одиночной камеры в бразильской тюрьме, наблюдающего сквозь зарешеченное окошко оглушительный разгул и многоцветье карнавального шествия и знающего, что впереди его ожидают годы и десятилетия поста.
– Соня, не дури! – наконец, не выдержал он и подхватил ее под локоть, но она вырвала руку и зашипела, как разъяренная кошка.
– Только тронь меня еще раз, плебей!
Охранники, наблюдающие конфликт со стороны, переглянулись, не зная, что предпринять. В этот момент в сопровождении обычной многочисленной свиты, пытающейся на ходу подсунуть под подпись документ, донести мысль, получить последние распоряжения, из офиса вышел Илья Билецкий. Он невозмутимо осмотрел сидящую Соню, потом перевел вопросительный взгляд на Павла, и снова вернул его к сестре.
– Чем обязан высокому визиту?
– Это ты мне скажи, чем я обязана! – елейным голосом протянула она и бросила на капот открытую папку.
Фотографии веером разлетелись по блестящему лаку, как игральные карты, часть их оказалась на стекле, некоторые устремились под колеса. Илья и бровью не повел, только чуть наклонил голову, заняв внутреннюю оборону.
– Хочешь похвастаться удачными снимками? Вот этот мне определенно нравится. Можно попросить автограф?
Она фыркнула
