Я поймаю ее.
– Нет, я убью-у-у-у…
Сын вождя резко ударил Корра коленом в живот, а потом, схватив за волосы, еще пару раз приложил мордою об колено. Все это он проделал быстро и при полном одобрении остальных воинов. Все правильно – если всякая сявка откажется подчиняться приказам старших, то что же это тогда будет? Бардак или, говоря другим древним словом – хаос. В общем – ничего хорошего.
Впрочем, десятника в данный конкретный момент отнюдь не интересовало, что там подумают воины. Он несся за женщиной, не чуя под собой ног, в полной мере наслаждаясь славным азартом погони. В самом деле, что может быть лучше? Он, Дарг – охотник, а эта жалкая самочка хомо – добыча. Однако, бежит быстро. Но и Дарг – не последний бегун. Не уйдет, нет.
Юноша нарочно не торопился, давая несчастной призрачный шанс, кусочек надежды. До рощицы оставалось еще около сотни шагов, да и кто сказал, что там, в роще – укрытие? Дарг разыщет испуганную самку в один миг. Или… или не-ет, все ж таки не будет особенно торопиться, наслаждаясь столь явственно исходящим от беглянки страхом. Да, он его чувствовал, ощущал, как ядовитая змея чувствует гипнотизирующий страх жертвы. Чувствовал и наслаждался, стараясь продлить удовольствие.
Женщина пару раз падала – и тогда преследователь нарочно замедлял свой бег. Падала, но тут же вставала и бежала дальше, и спутанные светлые волосы развевались за ее спиной. Тощая… но сильные крепкие ноги… Ишь, как несется! Беги, беги… Дарг давно уже чувствовал тяжелое дыханье добычи и мог схватить ее, но не спешил, наслаждался страхом… даже решил прибавить погоне остроты, в три прыжка нагнал несчастную, и, схватив за плечи, рванул рубище…
Беглянка в страхе оглянулась, поддерживая падавшую одежду рукою – исхудавшее лицо, глаза, как звезды – красавица! Обнажилась грудь, упругая, нежная, украшенная затейливой татуировкой вокруг соска… на плече тоже синел рисунок – «небесное копье»… Ракета! Такая же, как и у…
Ждан знал, нельзя кричать, нельзя плакать. Дикари хитры и коварны, страшно даже подумать, что они сделают с семьей, если найдут. Да и что уже осталось от семьи, жалкой кучки выживших, пробиравшихся в Кремль, надеясь на какое-то чудо. Почему именно в Кремль? Потому что там – люди. Там много людей, так объясняла мать, златовласая красавица в камуфляже.
– И ты, Ждан, тоже человек, – гладя сынишку по волосам, говорила матушка. – Только пока еще маленький.
– А что значит – маленький?
– Тебе всего пять лет.
– Но я уже воин! Я защищу тебя! И сестру… Как отец. Ты рассказывала.
Отца своего маленький Ждан не помнил, и знал лишь со слов матери. Он тоже ходил в камуфляже, что-то разведывал, что-то искал. Мать называла его смешным словом – сталкер. Словом из древних книг. И вот этот знак на правой руке Ждана… у отца был такой же.
– Ма, расскажи про небесное копье, ты обещала…
– Никакое это не небесное копье, дурачок. Это – ракета!
