Шампанский взял пару сотен лучших рыцарей и оруженосцев и отправился в Рим.
Через две недели он предстал перед понтификом и кардиналами-епископами в дорожной пыли, злой и жаждущий справедливости. Склонив голову, владетельный сеньор горячо поцеловал милостиво протянутую руку первосвященника и отошел на несколько шагов.
– Ваше святейшество, – встав на правое колено перед Иннокентием Вторым, восседавшим на троне в золотой митре и таких же одеждах, проговорил Тибо. – Взываю к суду Божьему и прошу вас о заступничестве! – Его голос гулко отдавался в парадной зале папского дворца, и каменные лики святых смотрели из ниш и молчаливо внимали оскорбленному графу Шампани. – Идя на поводу у похоти великого сенешаля Рауля де Вермандуа и юной Петрониллы Аквитанской, которой он в отцы годится, король Франции с помощью трех епископов – Ланьи, Санлиса и Нуайона – расторг законный церковный брак между моей племянницей Алиенорой и названным Раулем, выдумав причину близкого родства. Курам на смех такая причина! – с каждым новым словом становясь все более пунцовым, не сдержался он. – И за всем этим стоит Алиенора Аквитанская, старшая сестра Петрониллы, это она, презрев власть церкви, распоряжается по своему усмотрению душами и судьбами людей честных и богобоязненных!
Горячо и в подробностях он рассказал историю этой связи.
– Помогите нам, ваше святейшество, – закончил он сердечной просьбой. – Восстановите справедливость!
Как и скульптуры святых, старый понтифик внимал графу молча. Затем попросил его подойти.
– Мы выслушали вас, граф, – он вновь протянул руку для поцелуя. – Теперь нам стоит посовещаться…
В своем кабинете при жарко пылающем камине пожилой первосвященник опустился в свое кресло. Кардиналы выжидали. Папа посмотрел в окно – над древним городом плыли серые облака.
– Рим вопиет от безобразия, чинимого этим юношей, – наконец проговорил Иннокентий Второй.
– Да-да-да, – закивали головами кардиналы.
Только дело было не в одном графе Шампани. Нет! Если бы король Франции захотел переженить одного из своих приближенных и испросил на это позволения Рима, церковь пошла бы у него на поводу. Тем более, у государя Франции – ведь именно короли франков во все века были заступниками Рима.
Но для папы это был не единственный грех молодого короля. Все выходило куда сложнее. Не так давно понтифик столкнулся с преступным упрямством Людовика, и оно до глубины души оскорбило его. Папским престолом на пост архиепископа Буржского был избран Петр де ла Шартр. Прелат приехал на место назначения, где должен был нести службу перед Господом и людьми, но ворота Буржа оказались закрыты! Оказывается, король Людовик Седьмой вбил себе в голову, что он сам должен назначать священников на высокие должности, – и поставил архиепископом своего канцлера, некоего Кадюрка. Ну не наглость ли это, не кощунство ли – вот так взять и плюнуть в сторону Рима?
