протестующих и на вечно покорно молчащих. И то и другое одинаково бесцельно, так как при этом у нас совершенно отсутствует третья категория – людей что-либо «делающих».
Эти рассуждения о всеобщей праздности звучали так очаровательно старомодно. Сейчас ведь все что-то делают. Вернее, делают всего два дела – одни убивают, другие отчаянно пытаются не умереть.
Я говорила откровенно. Я слишком поздно поняла, что он – один из них. Когда он снял очки, перед тем, как попрощаться. Басурманские глаза. Не могу вспомнить, кого он мне напоминает. Кого-то давно умершего, лицо с черно-белой фотографии… От этого не покидало ощущение тревоги.
После еды чувствуешь свой желудок. Нельзя танцевать с переполненным желудком.
2 апреля, суббота
Удивительно милый смех. У него был удивительно милый смех… Говорили, что в нем есть что-то страшное, что он ходит «не один». Много цинизма – и в денежных вопросах, и в отношении к людям. В этом была его сила, но и слабость. Он хотел, чтобы искусство возбуждало чувственность. Всё в Дягилеве страшное и значительное… Он открывал миру гениев.
«Творец должен любить лишь красоту и лишь с нею вести беседу во время нежного, таинственного проявления своей божественной природы. Реакция искусства на земные заботы и волнения недостойна этой улыбки божества»…
На рынке рассказывают про пожар в квартире ресторатора, который поднес мне к юбилею те изумрудные серьги, настоящее сокровище (полмешка мороженой картошки, рыбные консервы, прогорклое масло в бутылке и пшённая крупа). Мы почти не были знакомы, но я хорошо запомнила его улыбку – хитрую и добродушную.
Они пришли под видом обыска, завели хозяина в ванную, ударили по голове прикладом и задушили простыней. Затем пили его коньяк и несколько часов насиловали его молодую жену, а потом задушили и её. Затем подожгли квартиру. Говорят, среди них были рабочие, которые когда-то ремонтировали его квартиру. Пятилетнего сына они оставили в живых, но ребенок задохнулся во время пожара.
Мы с Ольгой видели дым из окна. Не уверена, что это был тот пожар… Сейчас много подобных случаев. Ольга говорит, что не может их осуждать. Они ненавидят нас за изумрудные серьги, за фальшивые благотворительные аукционы, за золотые унитазы в подмосковных особняках, за брильянтовые ошейники для собачек. За все годы унижения и уничтожения, когда их трудом и потом, болезнями их жен и детей оплачивалась роскошь сытых… Если бы пять лет назад ресторатор мог предвидеть, чем всё закончится, он бы, наверное, заплатил своим рабочим по справедливости.
Брата Дягилева, Юрия Павловича, расстреляли на Соловках в том же 1929 году. Младший брат Валентин отсидел 10 лет в лагерях и 5 лет в ссылке.
6 апреля, среда
Ужас безумия начинается не тогда, когда принимаешь фантазии за реальность. Наоборот – это реальность становится неуловимой и жуткой, растворяется в воздухе, течет между пальцев. Всё, что происходит с нами сейчас, похоже на галлюцинацию.
