закончена. Перед окнами и дверями магазина плетёный ковёр из окровавленных человеческих тел. Ступая по нему, из «Супер-Арсенала» выходит человек. С карабином наперевес, он тоже с ног до головы в крови, но, в отличие от лежащих внизу, жив, а не мёртв. Не знаю, ранен ли он, не знаю, заражён ли он – сейчас это неважно. Я просто хочу, чтобы он уехал отсюда. Неожиданно я ловлю себя на мысли, что всей душой желаю его спасения.
Трясущейся рукой парень открывает дверцу «Акцента» и садится за руль. Заводит мотор. Жуя пробитую резину железными дисками, машина медленно отъезжает от магазина. На Нансена неспокойно: несколько «прокажённых» по-прежнему бродят вокруг. «Акцент» выезжает на дорогу и катится к спуску на Будённовский проспект. Привлечённые звуком мотора, «прокажённые» бросаются за ним вдогонку, но развязки этой истории мы не видим – машина съезжает вниз и исчезает из поля нашего зрения. «Прокажённые» следуют за ней, как стая щенков за материнской титькой.
Первый луч солнца ложится на дорогу, и мы видим его блик, отражённый в наполненной кровью луже. Поднимаем головы к небу, и моё тело, наконец, расслабляется. Такого блаженства я не испытывал уже давно.
В серой стене дождевых облаков появляются первые голубые оконца. Нам остаётся только ждать.
15:50
– Ну, что, выходим? – спрашивает меня Витос.
Мы в тамбуре вагона, держусь рукой за металлическую ручку двери. Десять минут назад погода окончательно наладилась, с тех пор мы не видели ни одного «прокажённого». Однако после кровавого побоища, развернувшегося на нижнем Нансена всего час назад, нас ещё потряхивает.
– Выходим, – решаюсь я.
Щурясь от яркого света, выпрыгиваем на насыпь и перебежками двигаемся к магазину. Как я и предполагал, от химического запаха не осталось и следа. Стало быть, в воздушной среде вирус живёт около получаса, не больше. Это хорошая новость.
Головы моих друзей крутятся во все стороны, выискивая любые признаки движения. Два топора, два ножа и одно мачете находятся на боевом взводе. Пробегая мимо того места, где несчастного кавказца сожрали заживо вместе с одеждой, мы избегаем смотреть вниз. Наступая на тела убитых «прокажённых» перед входом в оружейный магазин, представляем себе, что идём по водяному матрасу.
– Бля-я! – восклицает Ваня.
Пожалуй, это самое подходящее слово для описания того, что мы видим внутри магазина. Здесь достаточно светло (спасибо выбитым окнам), чтобы ни одна тварь не выбрала это место для днёвки, и мы, открыв рты, созерцаем представшую перед нами картину.
Большая часть «прокажённых» нашла свою смерть именно здесь. Примерно с три десятка трупов в творческом беспорядке разбросано по всему магазину. Они лежат на полу, лежат на разбитых витринах, лежат на поваленных манекенах в охотничьей экипировке. В отделе рыбалки мы видим единственное тело в одежде – это третий из пассажиров чёрного «Акцента». По бритой голове я понимаю, что это водитель. По изрешечённой пулями спине – что он стал жертвой нескольких шальных пуль, если такие вообще бывают. Тело четвёртого
