миссионера и попытались внушить, что она должна вернуться в лоно церкви и родной город. Она захлопнула дверь перед их носом и кричала, чтобы они больше никогда не приходили сюда. Она решила вычеркнуть из своей памяти все, что было связано с Солт-Лейк-Сити. Чарли знал только, что у нее было восемь братьев и сестер и около двадцати племянников и племянниц, и он прекрасно понимал – то, что случилось, было не просто семейной размолвкой, а чем-то гораздо более серьезным, но Барби наотрез отказывалась обсуждать эту тему.
Чарли же не старался скрыть свое прошлое, хотя ему самому было известно немногое. Он знал о себе, что родился на маленькой железнодорожной станции, как было записано в его документах, и воспитывался в нескольких сиротских приютах штата Нью-Джерси. Потом он сменил еще несколько детских домов, и дважды его хотели усыновить, но он был довольно нервным ребенком, подверженным приступам аллергии, кожа Чарли зудила от сыпи, а к пяти годам развилась жесточайшая астма. К счастью, с возрастом болезни прошли, и даже астму удавалось держать под контролем, но к тому времени, когда это произошло, он уже вышел из того возраста, когда его кто-нибудь мог усыновить.
Когда ему исполнилось восемнадцать, он ушел из детского дома, добрался на автобусе до Лос-Анджелеса и обосновался там. Он сумел окончить вечерний колледж, и теперь его мечтой было поступить в школу бизнеса, что позволило бы найти работу получше и содержать семью, о которой он мечтал. Встретив Барби, он решил, что его сон становится явью. Он хотел жениться на ней, купить хороший дом, в котором бы появились дети, похожие на нее. Чарли сказал ей однажды об этом, но она, улыбаясь, возразила:
– Будет гораздо лучше, если наши дети будут похожи на тебя!
Барби была очень симпатичной, и фигура у нее была замечательная, но она никогда не задумывалась о себе и о своей внешности, пока не встретила Чарли. Он был так добр, так предусмотрителен, так не похож на тех мужчин, которых она знала раньше, и все же иногда ей хотелось, чтобы он не так сходил по ней с ума. Направляясь в Лос-Анджелес, она думала, что ей удастся познакомиться с каким-нибудь актером, может быть, даже знаменитым. А вместо этого влюбилась в Чарли. И сейчас ей иногда казалось, что если бы она с ним не познакомилась, то до сих пор еще мечтала бы о принце. Барби брала Чарли с собой, когда отправлялась покупать новую одежду, и старалась знакомить его с последней модой; она таскала его на джазовые концерты, но в конце концов вынуждена была согласиться с ним, что все это глупо. У него был свой собственный стиль, в одежде он предпочитал спокойные тона; его волосы, если он начинал их отращивать, смешно торчали во все стороны, поэтому он стриг их коротко; кожа Чарли никогда не покрывалась загаром, а только краснела и шелушилась от солнца, как у большинства рыжеволосых людей.
– Что ты во мне нашла, я ведь далеко не красавец, – заявил он как-то серьезным тоном, после того как они закончили обедать.
Это были его фирменные блюда: трубочки из теста с мясом и сыром, osso bucco и крупно нарезанный зеленый салат. Он научился
