приятное чувство сытости, Джеймс мысленно вернулся к тем целям, ради которых сюда и приехал.
Во-первых, нужно обсудить с Луизой дату свадьбы: чем скорее они поженятся, тем лучше. Во-вторых, дату свадьбы и брачный контракт, касающийся имущества, должен одобрить лорд Оливер.
Джеймса вдруг стало немного подташнивать. Может, ел слишком быстро? Продолжая хранить молчание, Джеймс выпил чашку кофе, а когда стало лучше, глубоко вздохнул и спросил:
– Где сейчас Луиза, как ты думаешь?
Джулия подняла глаза от тоста, который намазывала толстым слоем масла, и улыбнулась, так что на щеках проступили ямочки:
– Думаю, как всегда, в библиотеке. Или, может, наверху – возится с детьми, если мама еще не поднялась в детскую. Или пошла проведать новорожденного теленка. Вариантов много. Видишь, в этом доме тружусь не только я, поэтому далеко не всегда знаю, кто чем занимается.
Джеймс кивнул.
– Не поможешь ли отыскать Луизу, как только закончишь трапезу? А то как бы опять не заблудиться.
Джулия вскочила так быстро, что Джеймс услышал стук ее коленок о нижнюю часть столешницы, и вдруг изменившимся голосом сказала:
– Да, извини, пойдем. Не хочу заставлять тебя ждать.
– Не надо жертв! – в надежде рассмешить ее воскликнул Джеймс. – Доешь сначала тост и попробуй это варенье: оно такое вкусное, что пальчики оближешь.
Сопротивляться соблазну недостало сил, и Джулия снова села и принялась за черничное варенье.
– Ты прав, варенье действительно удалось нашему повару, – расправившись с тостом, пробормотала Джулия через некоторое время.
Джеймс посмотрел в свою тарелку, но еда его больше не привлекала: наелся, да и не до еды было. Он глаз не мог оторвать от Джулии, а та ела с таким упоением, что этого не замечала. Светлые локоны выбились из прически, и в их обрамлении лицо Джулии выглядело еще моложе и беспечнее. Но теперь, когда ему известен круг ее обязанностей и груз ответственности в доме, Джеймс не мог поверить, что эта девушка живет беззаботно, как птичка, и что они с Луизой практически ровесницы.
Глядя на Джулию, он чувствовал, как по телу распространяется тепло. Как она прелестна, несмотря на растрепанные волосы – или, может, благодаря им, – пусть и совершенно непредсказуема, непосредственна, импульсивна. Джеймс не знал, чего от нее ждать, и это подкупало.
Ему вдруг захотелось коснуться ее шеи, ощутить запах ее волос, поцеловать в пухлые губы. Как бы вот только отвлечь ее на пару секунд от тоста! Рука Джеймса непроизвольно протянулась вперед, но он вовремя спохватился и успел взять со стола вилку, а поскольку есть не хотелось, принялся ее вертеть.
Его мысли снова вернулись к Джулии. С каким наслаждением он сжал бы сейчас ее в объятиях, а поцелуями осыпал бы до тех пор, пока не забыла бы не только про завтрак, но и вообще про еду.
Поймав себя на этих мыслях, Джеймс запретил себе думать о Джулии. Как могла его возбуждать молоденькая девица, которая даже в свет еще
