простор для невероятных приключений – там можно было опустошать чужие карманы, облапошивать простофиль и мошенничать напропалую. Хоть он и понимал, что неуемная тяга к воровству делала его изгоем в глазах окружающих, сдерживать свои порывы было для него так же невозможно, как отрастить крылья за спиной.
И все же убогое существование на Сумеречном холме, полное издевок и унижений, немедленно забывалось, едва лишь он с бешено колотящимся сердцем приступал к любимому делу, а потом во весь дух улепетывал, сжимая в кулаке награбленное. За свои то ли пять, то ли шесть, то ли семь лет он твердо уяснил, что на свете нет занятия лучше, чем воровство, и что именно оно и дарует настоящую свободу.
– Ты себя тоже наставником и благодетелем возомнил, щенок? Думаешь, у тебя лучше получится?
Переломанные пальцы лишили Воровского наставника цепкости, но руки его оставались по-прежнему крепки, и Веслина он вжал в стену с не меньшей силой, чем плотник, готовый всадить первый гвоздь в новый карниз.
– Или, по-твоему, моим речам не хватает остроумия и мудрости?
– Нет, что вы, ваша милость! Простите! Простите!
– Веслин, сокровище мое, так я ж тебя завсегда прощал… – Воровской наставник небрежным жестом откинул полу ветхого сюртука, прикрывавшую рукоять тяжелого мясницкого секача на поясе; лезвие тускло блеснуло в темноте. – Вот и сейчас прощаю. И кое о чем напоминаю. А ты запоминай, хорошенько запоминай. Ну как, все запомнил?
– Ох, сударь, все досконально запомнил. Прошу вас…
– Великолепно. – Воровской наставник, выпустив Веслина, аккуратно поправил полу сюртука. – И радуйся, что эта история окончилась счастливо для нас обоих.
– Премного благодарен, сударь. Еще раз прошу прощения. Понимаете, рохля Тэм все утро ноет и ноет, как прóклятый, сил нет терпеть. Он никогда не видел, как людей вешают.
– Все мы когда-то смерть в первый раз видели, – со вздохом сказал Воровской наставник. – Пусть себе ноет, лишь бы кошельки таскал. А вернется с пустыми руками – беда невелика, голод – прекрасный учитель. Как бы там ни было, я его вместе с парочкой трудных сегодня отправлю, под особым присмотром.
– С парочкой трудных?
– Рохле Тэму с Беззубом будет в самый раз…
– О боги, – выдохнул Веслин.
– Да-да, с тем самым Беззубом, у которого в голове одно дерьмо, а ума не хватит в горсть посрать, даже если ему ладони к жопе пришьют. Так вот, Беззуб, Тэм и еще один великий умник.
Воровской наставник многозначительно покосился в дальний угол, где насупленный мальчуган, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, смотрел, как остальные сироты разбредаются к своим пестунам.
– Ламора… – прошептал Веслин.
– Говорю ж, под особым присмотром. – Воровской наставник нервно погрыз ноготь на левой руке. – У него талант деньги добывать. Жаль только, что за ним глаз да глаз нужен. Ну, может,
