Они с Цеппи слиняли ночное дело разведывать.
– Какое дело?
– Не знаю. Знаю только, что у нас сегодня весь день свободный, а тебе посуду мыть, – вот и все.
Кало и Галдо исполняли поручения Цеппи с головокружительной быстротой, но, предоставленные самим себе, были отъявленными лентяями. Их шутки, прибаутки и прочая «помощь другу» привели к тому, что на мытье посуды, с которым Локк обычно управлялся за полчаса, ушел целый день. Когда наконец хлопнула тяжелая потайная дверь, возвещая о возвращении отца Цеппи, пальцы Локка сморщились и побелели от алхимического состава для чистки серебра.
– Молодчина! – одобрительно сказал Цеппи. – Ну как, ты в себя пришел или нет еще?
– Ага, пришел, – кивнул Локк.
– Ночью идем на дело. Надо особняк обчистить, основная работа на твои хрупкие плечи ляжет. – Цеппи похлопал себя по внушительному животу. – Сам-то я в окно не пролезу…
– Как домушники? – восхищенно воскликнул Локк, моментально забыв о нудном мытье посуды. – Ой, здорово… Только как же… вы же говорили, что мы таким не занимаемся.
– Да, обычно мы этим не занимаемся, но тебя надо бы испытать… ради твоего же блага.
– Ладно, – сказал Локк, несколько поумерив восторг. – А меня еще долго будут испытывать?
– Пока не похоронят, мальчик мой, – вздохнул Цеппи, ласково потрепав Локка по голове. – Вот как твой хладный труп в землю зароют, так испытания и закончатся. Так что слушай внимательно и запоминай. Наш человек в банкирском доме Мераджо хорошую наводку дал… – Он взял со стола грифельную доску и начал что-то чертить на ней мелком. – Некий торговец оливками подыскал своему безмозглому сыну невесту знатного рода. А чтобы новая родня чернью не гнушалась, хочет свою мошну порастрясти, золотую пыль им в глаза пустить.
– Как это? – недоуменно спросил Локк.
– Ну, он собирается продать свои цацки драгоценные, чтобы звонкой монеты больше было, – пояснил Кало.
– Молодец, соображаешь, – улыбнулся Цеппи. – Так вот, час назад слуга торговца вынес из банкирского дома котомку ценного барахла и с двумя охранниками отправился в Рацону, где торговец особняк снимает. Кроме них троих, сегодня ночью в доме больше никого не будет, торговец с сыном и остальной прислугой завтра утром из имения приедет. Лучшего случая нам не представится.
– А почему именно нам? Вдруг на него еще кто позарится? – настороженно спросил Локк. – Раз охранников всего двое, то любая шайка в дом может забраться.
– Нет, Барсави этого не позволит, – с усмешкой объяснил Цеппи. – Рацона – квартал тихий, спокойный, там бандиты в особняки не вламываются. Для того Тайный уговор и существует. Кто его нарушит, тому яйца отрежут и вместо глаз вставят. Потому мы не грубой силой в дверь пройдем, а угрем в окно проскользнем.
Он повернул грифельную доску к Кало, Галдо и Локку: в верхней части была начерчена карта с указанием особняка и прилегающих к нему улиц, переулков и проходных дворов, а под ней красовалось изображение широкой
