прохрипел Локк.
– Ну да, нечестно. А ты вспомни, сколько хороших людей за тебя смерть приняли? Давай, продолжай в том же духе, и сам с ними скоро увидишься. И как ты свое появление Кало и Галдо объяснишь? А Клопу? А отцу Цеппи? Наске? – Жан склонился над Локком и прошептал ему на ухо: – А что ты скажешь моей любимой женщине, которая ради тебя, стервеца, сгорела заживо?!
Мертвенная бледность покрыла и без того бледное лицо Локка; он шевелил губами, но не мог вымолвить ни слова.
– Раз уж я с этим живу, то и ты, сволочь несчастная, как-нибудь проживешь! – Жан отступил от кровати. – В общем, ты выбирай, что тебе больше по нраву, а я пока за дверью подожду.
– Жан… позови ее.
– Чтобы что? Напоследок съехидничать захотелось?
– Нет. Прошу тебя, позови архидонну Терпение.
– А, стыдно стало?
– Да. Да! Стыдно. Ну что, добился своего, упрямый осел?
– Значит, в обмен на то, что тебе жизнь сохранят, ты исполнишь все, что от тебя потребуется?
– Да зови ее уже скорее! Чем быстрее она меня исцелит, тем быстрее я тебе в морду дам.
– Ох, давно бы так! Терпение! – завопил Жан во все горло, обернувшись к двери.
– К вашим услугам, – раздался знакомый голос у него за спиной.
Жан ошарашенно уставился на нее.
– Я далеко уходить не стала, – объяснила она, предупреждая вопрос. – Значит, вы оба согласны?
– Да, мы…
– На определенных условиях, – вмешался Локк.
– Ты опять за свое?! – укоризненно заметил Жан.
– Я знаю, что делаю! – Локк подавил очередной приступ кашля и обратился к архидонне: – Во-первых, все наши обязательства ограничиваются подготовкой и проведением избирательной кампании. Мы соглашаемся только на это, и ни на что другое. Так что избавьте нас от всяких неожиданностей. Давайте обойдемся без всех этих ваших поганых колдовских штучек.
– Что вы имеете в виду? – спросила Терпение.
– То, что слышали, – хрипло ответил Локк неожиданно окрепшим голосом, как будто злость придала ему сил. – Чтобы потом через пять лет какой-нибудь из ваших магов не начал утверждать, что за мной должок значится потому, что вы мне жизнь спасли. Вот прямо сейчас нам и подтвердите: как только мы ваши дурацкие выборы проведем, то больше вам ничем не обязаны.
– Да уж, недаром говорят, что нахальство – второе счастье, – вздохнула Терпение. – А в вашем исполнении, Локк, оно и вовсе сродни высокому искусству. Но раз вы настаиваете, то так тому и быть – услуга за услугу, и никаких претензий. Как я и обещала.
– Прекрасно. И еще одно…
– По-моему, за вашу работу вы получите более чем щедрое вознаграждение…
– А по-моему, вы не на рынке с лоточником из-за пирожка торгуетесь. Или вам победа на выборах не нужна?
– Ну и чего же еще
