долго проспал на подушке, оставив на коже вмятины. Большое опасение внушал его рост, он был на голову выше Сашки и шире того в плечах. Серый свитер крупной вязки чем-то напоминал кольчугу, простые, но явно изношенные джинсы. Самым пугающим было то, что мужик вышел из Митиной квартиры.
Тетя Оля смотрела на незнакомца, раскрыв рот. Нина Васильевна тоже замолчала. Сашка замер. Митя почувствовал, что сейчас самое время наплевать на гордость и заорать.
– Добрый вечер, – низким хриплым голосом поздоровался незнакомец. – Вы спрашивали про родителей Мити. Они уехали.
Где-то в животе у мальчика завязался ледяной узел. Вот и всё, попался. Здоровяка прислали из какого-нибудь организации.
– Уехали? – визгливо переспросила тетя Оля. – Когда? Куда?
– Не могу вам сказать, – вежливо ответил незнакомец, – знаю только, что надолго. А меня прислали присмотреть за ним. Я его дядя, по материнской линии.
У Мити округлились глаза. Дело было гораздо хуже, чем он предполагал. Человек из государственной службы не стал бы так врать. Это наверняка был какой-нибудь маньяк или извращенец, который…
Митя не знал точно, кем был этот незнакомец, но никакого родства с ним не ощущал. Он повернулся, чтобы крикнуть Сашке правду, понимая, что лучше приют, чем общество маньяка. Но в этот момент ему на плечо легла рука незнакомца. Рука была тяжелой, а пальцы так крепко сжали плечо, что у Мити на глазах появились слезы. Он понял, что не сможет сказать ни слова – страх сделал его немым.
– Что-то я вас не припомню, – с подозрением сказала тетя Оля.
– Не удивительно, – невозмутимо отозвался самозванец, – я никогда здесь не был. К сожалению, мы провели много лет порознь. Но сейчас пришел мой черед помочь семье, и я здесь. А теперь простите. Мне нужно пообщаться с племянником наедине.
Пока он втаскивал Митю в квартиру, мальчик успел увидеть настороженное лицо Сашки.
Глава 2. Друг
Когда дверь захлопнулась, Митя понял, что попал в ловушку. Свой шанс спастись он упустил, и теперь его ожидает, в лучшем случае, смерть.
Незнакомец, тем временем, втащил его в комнату к родителям и толкнул на сложенный диван. Митя больно ударился о ножку дивана и поспешно сел, растирая плечо, на котором горел отпечаток пятерни лже-родственника.
– Сиди тихо и не вздумай орать, – предупредил незнакомец, садясь на отцовский стол и ставя ноги на стул. Ключ от дверей он положил рядом с собой.
– Кто вы? – выдавил из себя Митя, чувствуя, что сердце бьется уже где-то в горле.
– Твой дядюшка, – оскалился тот.
Митя угрюмо тер плечо. Нет у него никакого дядюшки. На память он еще никогда не жаловался. Родители всегда обрывали попытки разговоров о родственниках. Никаких семейных торжеств, пышных застолий с гостями из других городов, общих фотографий. Правда, с последними вообще была проблема. Его родители никогда особенно не любили
