гипоталамуса. Но, конечно, это всего лишь предположение.
Казалось, профессора удовлетворили ее объяснения, но доктора Маккензи они не убедили.
– Те волны, которые я видел на мониторе, позволяют предположить наличие активности в коре головного мозга, – настаивал психиатр. – Наверняка это не случайная электрическая или химическая активность.
Маккензи сердито смотрел на Хайнс, которая не уступала. Профессору пришлось найти выход из этого тупика.
– Что вы сейчас видите на вашем мониторе энцефалографа, мисс Хайнс? Доктор Маккензи?
– Активирована связь с МЭМ, – ответила Кэрол Хайнс. – В данный момент нет такой активности мозга, которую мы бы не контролировали.
Маккензи заколебался, потом кивнул.
– Экран пуст… сейчас. Возможно, мисс Хайнс права в своих предположениях.
Профессор махнул рукой.
– Тогда хорошо. Продолжайте.
– Этап первый, ребята. Приготовьтесь ввести наночипы, – сказал доктор Гендри, глядя на Корнелиуса.
Доктор Корнелиус нажал на клавиши своего компьютера, и его программа появилась на мониторе. Склонившись над терминалом, он ввел пароль, освобождавший инжектор.
«М-А-Д-Л-Е-Н».
Экран замигал: ПАРОЛЬ ПРИНЯТ.
ПОДГОТОВКА ПРОЦЕДУРЫ ВПРЫСКИВАНИЯ.
Наконец, на мониторе вспыхнуло: ГОТОВ НАЧАТЬ ВПРЫСКИВАНИЕ.
Корнелиус потянулся к клавиатуре, потом замер, его мясистый указательный палец замер над клавишей пуска.
Прошла секунда. Потом две. Корнелиус все еще медлил.
Охваченный внезапным нетерпением, Профессор встал со своего кресла.
– Доктор… продолжайте.
Корнелиус спиной ощущал взгляд этого человека – его глаза пристально смотрели, всегда следили за ним – и нажал на клавишу.
Из бурлящего резервуара послышался визг гидравлического привода, и острая игла вышла из чехла, подобно кошачьему когтю. Она опускалась вниз, пока ее кончик не коснулся бледной плоти.
Затем острый конец пронзил мышцы и кости, и глубоко вошел в бьющееся сердце Логана. Фигура в резервуаре один раз дернулась, потом заметалась, охваченная долгой, непрерывной судорогой – непредвиденная реакция, от которой зазвенели сигналы тревоги на полудюжине мониторов.
Специалисты и врачи заметались между терминалами, и лабораторию заполнили взволнованные голоса.
Затем Корнелиус его услышал, или вообразил, будто услышал. Человеческий крик, который разорвал его внутренности. Вопль, который заглушил тревожные сигналы и крики медиков. Пронзительные вопли мучительно страдающего от боли ребенка, не понимающего, что с ним происходит.
Глава 5. Задание
Логан падал, кувыркаясь, сквозь черную пустоту. Непрерывные порывы ледяного ветра били его тело и с ревом проносились через его мозг. Он пытался дотянуться до воспоминаний, найти нечто такое, за что можно уцепиться.
