с умеренными потертостями, кроссовки с высокой подошвой. Но сидело это все на нем как-то непритязательно. Как форма на солдате первого срока службы. Зато его дружок Тимоха, если пользоваться таким сравнением, был похож на дембеля. Непринужденный, раскованный, те же джинсы и футболка шли ему так, будто он в них родился.
– Ничего, братишка! Нам еще ехать и ехать! Весь поезд обойдем, а подруг себе нароем!.. Вот Данила нам скажет, где тут у нас рыбные места.
– Не знаю, не искал.
– Ты что, монах?
– Нет, но не озабочен.
– А мы, брат, озабочены. Как говорится, все, что движется...
– Ты это, будь осторожен, ладно? А то ведь поезд тоже движется, как бы не перепутал чего...
– Ты не так понял, – насупился Тимоха. – Мы все, что в поезде... Степа, объясни человеку!
Верзила сел напротив Данилы, уперся ладонями в широко разведенные колени, выставил вперед локти. В упор посмотрел на него.
– А чего тут объяснять? Он все понимает. И выпьет с нами за знакомство, да ведь, Данила?
– Извини, но я не пью.
– Не пью, не курю, баб не... Ну, ты в натуре! – оскалился Тимоха.
– Ну почему не курю? Курю. А пить нельзя...
– Болеешь?
– Ты меня не трогай, ладно? – Данила лег на спину, забросил руки за голову. – А то ведь я и разозлиться могу.
– Ух, мы какие! – пренебрежительно протянул Тимоха.
И тут же выдал ту же самую фразу, но уже другим, восторженно-заигрывающим тоном. И виной тому была юная и симпатичная шатенка, заглянувшая к ним купе.
– У меня четырнадцатое место, – звонкой капелью прозвучал ее сочный, с нежной хрипотцой голосок.
Невысокая, худенькая, но не сказать, что хрупкая. «Мокрая химия» на голове, высокие, тонко выщипанные брови, крупные светло-серые глаза, того же примерно цвета глянец на красивых полноватых губах. Изящный носик портила небольшая сережка в ноздре. Точно такая жемчужинка торчала из пупка. Короткий топик с бородатым ликом Че Гевары, предельно низко посаженные джинсы с рваниной на коленях. На плече розовый кожаный рюкзачок.
– А у меня тринадцатое! – вскочив со своего места, нахально улыбнулся Тимоха.
И, запанибратски обняв за талию, пропустил мимо себя к столу. Рюкзак девушка бросила на полку, которую освободил чернявый. Но, как оказалось, сделал он это не для нее.
– Смотрю на тебя, красавица, и вижу, что мы созданы друг для друга. Ты зайка, а я твой хвостик, ты правая рука, я левая, – Тимоха бодро крутил свою пластинку. Видно, что поднаторел в окучивании женских грядок. – Ты справа должна спать, а я слева...
Все бы ничего, но спать, по его мнению, девушка должна была на месте Данилы.
– Да я не против, – пожала она плечами.
– Жаль, что место занято. Но Данила у нас настоящий джентльмен. Правда, Данила?
Он мог бы оспорить это мнение, но выяснять отношения в присутствии девушки не хотелось. Да и вообще,
