двумя другими. Она подошла к шкафу, позаимствовала простыню и развернула ее в длину.
– Я перетяну ей живот, – произнесла она. – Ей надо поспать. А вы идите.
– Вы перерезали пуповины? – забеспокоился Жакмор. – Завяжите их потуже.
– Я завязала бантиком, – отозвалась сиделка. – Держатся так же крепко, зато выглядят поэлегантнее.
Вконец отупевший, он кивнул.
– Сходите за хозяином, – подсказала сиделка.
Жакмор подошел к двери, за которой томился Ангель, и повернул ключ.
V
Ангель сидел на стуле – излом спины под тупым углом и полость тела, все еще звенящая от криков Клементины. Ключ повернулся в замочной скважине, и Ангель поднял голову: рыжая борода психиатра поразила его.
– Меня зовут Жакмор, – представился вошедший. – Я проходил мимо и услышал крики.
– Это Клементина, – сказал Ангель. – Все в порядке? Уже? Скажите!
– Вы трижды отец, – объявил Жакмор.
– Тройняшки? – удивился Ангель.
– Двойняшки и один отдельно, – уточнил Жакмор. – Он вышел вслед за ними. Это признак сильной личности.
– А как она? – спросил Ангель.
– С ней все хорошо, – сказал Жакмор. – Скоро вы сможете ее увидеть.
– Она очень злится на меня. Даже заперла, – сказал Ангель. – Хотите что-нибудь выпить? – предложил он приличия ради и с трудом поднялся.
– Спасибо, – поблагодарил Жакмор. – Не сейчас.
– А вы здесь какими судьбами? – спросил Ангель. – Приехали к нам отдохнуть?
– Да, – ответил Жакмор. – Думаю, мне у вас будет неплохо, раз вы сами предлагаете.
– Нам просто повезло, что вы оказались рядом, – сказал Ангель.
– А врача здесь нет? – поинтересовался Жакмор.
– Меня заперли, – пояснил Ангель. – Я не мог ничего сделать. Всем должна была заниматься девушка с фермы. Она такая отзывчивая.
– А-а… – протянул Жакмор.
Они замолчали. Жакмор почесал бороду растопыренной пятерней. Его голубые глаза блестели на солнце, заплывшем в комнату. Ангель внимательно рассматривал гостя. Психиатр был одет в костюм из очень мягкой черной ткани – облегающие брюки со штрипками и длинную, зауженную в плечах куртку, застегнутую до подбородка. Черным лаком отливали кожаные сандалии, а в проруби воротника плескались лиловые воланы сатиновой сорочки. Психиатр был безумно прост.
– Я рад, что вы здесь останетесь, – произнес Ангель.
– Теперь можете зайти к жене, – предложил психиатр.
VI
Клементина не двигалась. Она лежала на кровати, уставившись в потолок. Два младенца – справа, третий – слева.
Сиделка уже прибрала в комнате. Солнце беззвучно переливалось через подоконник; окно было открыто.
– Завтра
