Семёновна? – уточнил Илья.
– Ага, – и деваха кивнула в сторону дверей, – вот эта, которая зазывала! Она ещё экскурсовод во всех местных музеях. Есть экскурсия – есть баблишко! Нет экскурсии – обломись! Все такие добрые, такие хорошие, и все врут!..
– Понятно.
Он доел омлет, одним глотком влил в себя кофе, нашарил на полу беленькие тапочки и поднялся.
Деваха, запрокинув голову, изучала его.
– Злитесь, – констатировала она с удовольствием. – А на меня все злятся. Я всех вывожу из себя! Вот и вас тоже! Вы теперь меня возненавидите?
Профессор Субботин помедлил, потом поманил её пальцем. Она – дурёха! – удивилась и поднялась.
– Даже не надейтесь, – сказал он ей на ухо.
На лестнице его догнала дама с договорами и планшетом. Он посторонился, пропуская её.
– Вы выиграли, – сказала дама и улыбнулась ему. – Наша поэтесса сидит там и строит планы мести. Не обращайте на неё внимания.
– Она поэтесса?
– Говорит, что да. В Сети сейчас множество поэтов и поэтесс.
– Ах, в Сети.
Дама улыбнулась ещё шире и подала руку. Рука была узкая, ухоженная, со сложным и тяжёлым кольцом на безымянном пальце.
– Екатерина. Можно Катя.
– Илья, больше никак нельзя.
– Ну что? В музей?
Он сказал, что ему непременно нужно повидать директора, и в нарядном вестибюле они разошлись в разные стороны.
Идти к неведомому Олегу Палычу в тапочках было как-то неловко, а с другой стороны – в чём тогда идти?..
Однако вчерашняя приветливая женщина за конторкой сказала, что директор ещё не приехал, он никогда в такое время не приезжает. Всё больше после двенадцати.
Илья Сергеевич вдруг разозлился.
В конце концов, он явился в Сокольничье только и исключительно потому, что Олег Павлович умолял его об этом – да-да, вот именно, умолял! И просил выкроить время, обещал заплатить! Вот именно, заплатить!.. Почему теперь, приехав, он, профессор Субботин, вынужден гоняться за ним, караулить, выяснять, когда директор объявится?!
Самым правильным было сию минуту пойти в музей, поговорить с Зоей Семёновной, под носом у которой произошло убийство, оглядеться по сторонам, познакомиться с обитателями Дома творчества, раз уж директор не удосужился ему о них рассказать, но… кеды? Он бросил их посреди номера «Николай Романов», и когда уходил завтракать, на паркетную розу натекла небольшая грязная лужица!
– У вас есть обувной магазин? – хмуро спросил он приветливую конторщицу.
– Обувного нет, – расстроилась она. – Хозяйственный – это да, есть, сразу за почтой.
– То есть башмаки негде купить? – продолжал приставать Илья, хотя всё было ясно.
– За площадью есть магазинчик, «Торговля Гороховых» называется. Они огурцами солёными торгуют, капусткой квашеной, мёдом. Иногда у них бывают… резиновые, кирзовые тоже… сапожки. Вам не подойдут, наверное.
– Наверное, –
