поехали непосредственно в полицейский участок в Оберурзеле, чтобы забрать анонимное письмо. Как и извещение о смерти Ингеборг Роледер, это письмо было напечатано на обычной бумаге и вложено в простой конверт без окошка, на который так же был наклеен напечатанный на компьютере адрес и приклеена почтовая марка. Прежде чем взять письмо в руки, Кристиан Крёгер натянул латексные перчатки и стал его внимательно изучать.
«Памяти Маргарет Рудольф, – прочитал он. – Маргарет Рудольф должна была умереть, потому что ее муж виновен в убийстве из корыстных побуждений и тщеславия. Судья».
– Мне интересно, что скажет на это профессор Рудольф. – Боденштайн посмотрел на часы. Было около шести. Еще не поздно для визита. Через некоторое время они остановились перед домом профессора Рудольфа, который был окутан сплошной темнотой. Падал легкий снег. Крёгер остался в машине, а Пия и Боденштайн направились по дороге, ведущей к дому. Сработал датчик движения, и над гаражом вспыхнул прожектор.
– Надеюсь, он дома. – Пия нажала кнопку звонка.
Через некоторое время профессор открыл дверь. Его худое лицо был небритым и бледным. Он выглядел так, что, казалось, будто он за последние сорок восемь часов постарел на десять лет.
– Что вы хотите? – не здороваясь, спросил он с ноткой недовольства в голосе.
– Добрый вечер, – ответил Боденштайн вежливо. – Мы хотели бы вам кое-что показать. Позвольте войти?
Профессор замялся, но потом, спохватившись, поспешно проговорил:
– Конечно. Пожалуйста, извините.
Они последовали за ним через холл в гостиную. Паркет скрипел у них под ногами. В доме было душно, пахло табачным дымом и едой.
– Ваша дочь сейчас не живет с вами? – поинтересовалась Пия.
– Каролина должна заниматься Гретой. Особенно сейчас. – Профессор включил свет. – Я как-нибудь справлюсь. А что мне, собственно говоря, остается делать?
Светильник над обеденным столом окутал помещение бледным светом, который постепенно становился все более ярким. Профессор остановился посередине комнаты и решительным движением руки указал на стол, на котором стояли грязные стаканы и тарелки.
Но за стол никто не сел.
– Господин Рудольф, – начал Боденштайн, разворачивая копию извещения о смерти. – Это извещение пришло сегодня с почтой в полицейский участок в Оберурзеле. Мы предполагаем, что его отправил преступник. До сих пор мы считали, что убийство вашей жены было случайностью, но содержание этого извещения дает взглянутьь на дело по-другому.
Боденштайн протянул листок профессору. Он пробежал текст и побелел. Потом поднял глаза.
– Что… что это значит? – прошептал он хриплым голосом. – Я уже более двадцати лет занимаюсь трансплантационной хирургией. Я спасаю жизни! Я уже десятки лет во время собственного отпуска бесплатно оперирую в больницах Африки!
Он выдвинул из-за стола стул и тяжело опустился
