style="font-size:15px;"> – Жарко, и так высохнет.
Она хотела возразить, что сегодня утром было всего семнадцать градусов, но тут ей тоже стало жарко. Женя вдруг поняла, что из всей одежды на нем – только полотенце, да и то совсем не скрывает явных признаков его мужского к ней расположения. Его рук хватило, чтобы обвить ее в полтора раза. Ладони Эдуарда скользнули от ее талии вверх, большие пальцы обвели окружность Жениной груди, а потом он потянул из шортиков ее футболку.
– Эдик, подожди, – прошептала она.
Он развернул ее к себе лицом.
– Ты не можешь упрекнуть меня в том, что я мало ждал. Год назад ты вышвырнула отсюда идиота, который пытался облапать соседскую девчонку. Идиот поумнел, и девчонка ведь больше не будет драться? – Эдуард улыбнулся, стараясь зажечь в ее глазах ответную улыбку. – Сегодняшние я и ты – это ведь совсем другое дело…
Женя кивнула.
– Я люблю тебя, – поцеловал ее он.
И она ответила:
– Я тоже…
Теплые ладони под одеждой на ее спине. Завитки темных волос под ее пальцами на его обнаженной груди. Он снял ее футболку через голову, и Женя тряхнула головой, поправляя челку. Ее грудь подпрыгнула, и его желание уперлось ей в живот. Какой недоумок сказал, что женская грудь меньше третьего размера – это не грудь? Кажется, он сам… раньше… Мало ли чего было в этом «раньше»?
Он почти уронил Женю на узкий диван и стянул с нее шорты вместе с трусиками. Его полотенце полетело в сторону кресла и упало на пол вместе с оставленной на подлокотнике рубашкой. Из ее клетчатого кармана с громким звяканьем вывалились ключи от квартиры тети Маши.
Женя, которая не могла этого не заметить, удивленно взглянула на него. Опасаясь упреков, он поспешил накрыть ее своим телом.
– Прости, любимая, я просто не мог дольше ждать.
Она неожиданно широко улыбнулась и спрятала смеющееся лицо у него на плече.
– Конспиратор! Режиссер! Эдик, ты заставляешь всех плясать под свою дудку?
– Нет, не всех, – у него отлегло от сердца: упреков не будет! – Только тех, кого люблю!
– И те, кого ты любишь… А-а-ах! – недоговорила она.
Ее вскрик совсем не был болью, скорее – неожиданностью. Она совсем уже забыла как это бывает. Да и вряд ли это когда-нибудь раньше могло быть так. Так сладко… так безоглядно… так неповторимо счастливо… Он понял и вдохнул ее новое «а-а-ах», соединившись с ней еще и губами. Медленный глубокий поцелуй… Медленное глубокое проникновение…
Уплывая по волнам его ласк, она вдруг вспомнила то, от чего романтический туман в ее голове моментально рассеялся. Первый ее роман оборвался на предположении о ее беременности, и, кто знает, вдруг и Эдик не захочет… Женя вынырнула из поцелуя.
– Эдик, подожди! – озабоченно попросила она, вновь испытывая на прочность его терпение. – Остановись, слышишь?
– Не могу, – прикрыл глаза он. – Теперь
