буду знать. В будущем обязательно испытаю.
Женька прыснул:
– Испытает он…
– А сам тут чего до сих пор торчишь?.. Не едешь оттянуться-то?.. – ответно атаковал приятеля Юра. Немного потрепал того за накрахмаленный воротничок рубашки, – В обновочки тут приоделся, понимаешь, ухажёр хренов. А где твоя бабочка, позёр, не нашлось у тебя бабочки?..
– Эй, эй, полегче, полегче!.. – важно запричитал Женька, вызволяясь и смахивая с одежды пылинки. – Попрошу мой костюмчик грязными руками не трогать… Я, между прочим, теперь так всегда на работу ходить собираюсь.
– Зря стараешься. Не твоего поля ягодка…
– Твоего что-ли?!..
– И не моего, конечно, – тут Юра кое-что вспомнил. – Кстати, о ягодках… Ты, это… скажи ей, как там её… что она стоит перед входом в закрытой позе. Не по стандартам.
– Вот сам ей и скажешь, – заулыбался Женька, ободряюще похлопывая товарища по плечу. – Ты же у нас в зал идёшь…
Юра спустился на первый этаж, помахал рукой кассирше, пожал руки подошедшим поздороваться ребятам с первой смены. Направился прямиком к новенькой.
– Привет, – как можно более дружелюбно сказал он, внимательно разглядывая девушку, – Юра.
Глаза под тонкими чёрными бровями оказались то ли светло-серыми, то ли серо-голубыми, освещение мешало как следует разглядеть. Россыпь коротких локонов, разделённых пробором надвое, окаймляла приветливое скуластое лицо, лишь едва приоткрывая лоб. Черты лица были очень деликатные, но при этом точёные, словно дополнительно заострённые косметикой…
– Валя.
Ещё больше чем внешность, Юру изумил её голос. Бархатный, глубокий, мелодичный. Она наверняка могла бы красиво петь.
– Как тебе здесь, у нас?.. – язык уже поворачивался спросить: «Никто не обижает?», но он вовремя одумался.
– Так-то ничего. Но целый день на ногах… Трудновато.
– Это да. Потому у нас девушки надолго не задерживаются…
Он не стал советовать Вале сменить обувь на более удобную. Ей и самой этого наверняка очень хотелось, но… Короче, здесь всё было ясно без слов.
– Понимаю. Правда, я тут и так ненадолго.
– Да, мне говорили…
Чего ещё сказать толкового он не знал, так что, предложив Вале обращаться в случае надобности, пошёл от девушки к закрытой витрине с телефонами. Посмотрел, какие модели есть в наличии, не появились ли за время его отсутствия новинки?..
Изучив витрину, спрятался в своём любимом уголочке, который не сразу просматривался со входа, но из которого хорошо было видно всё помещение. Потихоньку сунул в ухо наушник, включил музыку, вздохнул с облегчением – так стало гораздо лучше:
The silent corner haunts my shadow prayers.
ice-cold statue, rapture divine,
unconscious eyes, the open mouth,
the wound of love,
the Lie!5
Посетители входили и выходили, недолго прогуливаясь по залу. Некоторые даже изучали витрину неподалёку
Peter Hammill – The Lie (Bernini’s Saint Theresa)
