То есть, значит, чтобы и на рыбку сесть, и со всем остальным не промахнуться. Кому-то это может показаться забавным, только что-то на редкость скучное видится в том взгляду чужому и случайному. Помню, когда я однажды проходил в одном университете практику, я как-то случайно обронил фразу, что один слегка знакомый американец решительно взялся за изучение башкирского как представителя Урало-алтайской ветви, – как пример поразительной непоседливости данной нации. Нужна крепкая рука Хемингуэя, чтобы набросать полный этюд, с какими стеклянными лицами сообщение было встречено аудиторией москвы. Я, естественно, потом заинтересовался, до меня так сразу не дошло, в чем дело, и потом провел между делом любимое бесчеловечное занятие, хорошо убивающие любую скуку апперцептивные опыты на людях с последующим анализом реакций. Есть у меня такая нехорошая привычка, ничего не могу с собой поделать.
Так вот, если соблюсти такт, номинал реакций сводился к стандартной модальности: американцам достаточно знания одного русского языка. «Мы были об американцах другого мнения». Мне могут возразить, что конкретная реакция конкретной аудитории еще не повод строить какие бы то ни было далеко идущие статистические прогнозы, и я, конечно, не соглашусь. Стоя же на последнем пороге столетиями напрашивавшегося союза двух еврокочевых доменов, перед лицом, так сказать, аудитории этносов я попробовал бы поставить вопрос иначе: из числа виденных вами за свою жизнь этнических руссиян – скольких бы вы могли вспомнить и назвать, которым бы случалось браться за изучение ваших языков? Их не было. (Боюсь, другая часть моей аудитории саму постановку вопроса сочла бы неэтичной. О, все мои подопытные, как правило, большие ценители этичного.)
Но пожалуй, было бы более отталкивающим, если бы кому-то из них, совершая оригинальный жест, когда-нибудь пришло бы в голову такое сделать. Я даже слышал, как ТВ п.н. на половину континента озвучивало одно частное мнение, что «лишь на русском языке возможно полноценное преподавание в вузах» – пишу, как есть. Специфические термины приводились на весы увесистых доказательств, забыв указать там же, что все они, любые из мыслимых пластов терминов – не есть русское изобретение. Они целиком вынуты из языков, не имеющих к нему даже родственного отношения.
И в том пласту более чем скромный процент поименований, удачно выведенных исследователями п.н., вряд ли бы имел минимально длительное хождение, начни они свою жизнь в версиях достаточно русских. Мало того что в их языке они – безэквивалентная лексика, так еще едва ли не вся целиком бесчисленная армия москвы, ревниво принимающаяся за изучение английского, теперь надменно берется «тенденцию» менять на «тренд», «аренду» на «лизинг», «консультацию» на «консалтинг», «инициативу» на «франчайзинг», а «строулинг» на «роуминг». Ряд любой может продолжить самостоятельно.
Преподавания более полновесного
