обилия обновок у нее бы закружилась голова… А здесь, совершенно чужая женщина, ее ровесница покупает ей дорогие платья и туфли, белье и косметику… Здесь ей над чем задуматься…
И только уже подъезжая к дому, вечером, ее вдруг осенило: «Она лесбиянка. И как же это я раньше не догадалась?»
***
Вечером, когда Соня валяясь в своей комнате на кровати с книжкой в руках, то и дело поглядывая на экран телевизора, по которому шла уже третья или четвертая по счету комедия, Нора, воспользовавшись предоставленным ей правом «работать» в кабинете за письменным столом и пользоваться компьютером, сначала поиграла сама с собой в компьютерные карты, а потом, включив настольную лампу, достала толстый большой блокнот на пружинке, раскрыла его и записала: «Дневник Норы Иконниковой.» Затем провела черту и записала 15 мая 1997г.
Подумав немного, сделала еще пару записей, касающихся своего пребывания у Сони. Получилась целая страница.«Если окажется, что Соня Л. лесби, то мне снова придется искать работу. Или же продавать все те наряды, которые она для меня сегодня купила. У нее изумительная кожа, прозрачные голубые глаза с внимательными и пронзительными черными крупными зрачками, которые почти никогда не сужаются, хорошая фигура и бездна вкуса. Вот бы узнать, зачем я ей?»
***
Она спала, когда Соня растолкала ее среди ночи: – Пойдем в кабинет, мне не спится… – Соня почти силком вытащила ее и постели, набросила на нее халат и притащила в кабинет. Весь дом спал, в прихожей пахло ванилью – это Даша вечером пекла печенье.
– Садись в кресло, можешь лечь на диван, словом, как тебе угодно, включай диктофон, надеюсь, что он у тебе готов для работы? Вот и отлично… И слушай, слушай внимательно… Будет лучше, если ты возьмешь в руки любой из блокнотов, только пронумеруй их, поскольку их будет много, и отмечай все то, что тебе непонятно… Ты, конечно, не имеешь права задавать мне вопросы по СМЫСЛУ текста, то есть, выспрашивать у меня что-то конкретное и все такое… Но ты будешь задавать мне вопросы, чтобы править стиль моего письма, понимаешь? Ведь ты же все понимаешь, что вопросы вопросам – рознь…
Соню было не узнать. Черный длинный халат, бледное лицо, блестящие и словно заплаканные глаза с розовыми воспаленными веками, покрасневший кончик носа, припухлые губы… Она свернувшись калачиком в кресле, сплела свои тонкие руки на груди и, сделав небольшую паузу, начала диктовать.
***
Из романа Сони Л.
«Я никогда не видела своих родителей. Я знала, что они где-то живут, мне рассказывала об этом воспитательница, Марина Васильевна, но мне от этого было ни холодно, ни горячо. Я ненавидела их за то, что они бросили нас, вернее, меня… Интернат стал моим вторым домом, но если по существу, то первым и, пожалуй, единственным. Мне нравилось ходить в интернатовскую столовую, даже если давали гороховый суп и пшенную молочную кашу. Но больше всего
