и думает, что со мной, наверное, проще найти общий язык, чем с худосочными, хищно сверкающими умело подведенными глазами девицами-пираньями.
Но почему я покорно двигаюсь вместе со всеми в направлении бара? Что мне до этих незнакомых молодых людей? Странно, я всегда была уверена, что являюсь кошкой, которая гуляет сама по себе, что одиночество нисколько не напрягает, наоборот, оно даже комфортно, как разношенные джинсы. Старею? А может, на отдыхе и правда возникает особая потребность в компании? Надо же с кем-то обсуждать отель, достопримечательности, температуру морской водички и мощность солнечной лампы.
Верной собакой рядом семенит Дитрих. Пожалуй, мне это даже начинает нравиться – он незаметно сгонял к нашим шезлонгам, прихватил мою шикарную белую шляпу с широкими полями и бело-голубое парео, отлично сочетающееся с бирюзовым купальником, расшитым серебряной нитью. Что ж, галантный симпатичный поклонник – это всегда приятно. Даже если по возрасту он ближе к сыну, чем к мужу…
Эфес, I век н. э.
Сначала она испугалась, даже задохнулась от страха – так много непривычных звуков вдруг оказалось в новом дне.
За окном шипит море, истошно зазывают к себе торговцы полбяными лепешками и подогретым вином, стучат по вымощенной камнем дороге лошадиные копыта, бряцает оружие, перекрикивают друг друга всадники…
Спросонья Теренция не сомневалась: императорские наследники, сошедшие с ума от власти и безнаказанности, опасающиеся заговора даже больше, чем пожара, добрались до нее. И вот-вот перережут острым ножом беззащитное нежное горло. Но в следующий же миг она вспомнила события вчерашнего дня и счастливо рассмеялась.
Нечего и некого здесь бояться, радоваться надо! Это ведь была первая ночь, проведенная за долгие годы не в каморке лупанария! Публичный дом расположен напротив библиотеки Цельсия, там относительно тихо. Здесь, на постоялом дворе близ порта, по утрам оживленно и шумно. Впрочем, гостиница – это ведь ненадолго, только до той поры, пока Марк Луций не подберет уютный домик. После вчерашнего разговора сенатор просто не смог оставить, как он выразился, «свою любимую богиню» в лупанарии. Рассчитался сполна с хозяйкой, проводил в просторную светлую комнату на постоялом дворе, обещал на следующий же вечер прийти в гости, оставил тугой мешочек с сестерциями…
Вот оно, счастье! Свершилось! Постоянный любовник, нежадный, красивый, страстный и умный!
Теренция, сладко потянувшись, перевернулась со спины на живот, с головой закуталась в одеяло. Прекрасно начинается новая жизнь! Можно делать все, что только душа пожелает: пойти в термы, пробежаться по лучшим лавкам на улице Куретов, принести жертву богам, неимоверно благосклонным и милостивым!
– Доброе утро! Как спалось? Госпожа уже желает умываться и завтракать? Или вы еще будете почивать?
Теренция снова вздрогнула от неожиданности. И, резко сев на постели, опять широко улыбнулась. Ведь это же Петра, подаренная накануне Марком Луцием Сципионом рабыня!
