e/>После контузии он лениво сидел в очереди к врачу. Очередь двигалась медленно и больные каждый раз, суетливо пересаживаясь со стула на стул, всё ближе и ближе продвигались к заветному кабинету с надписью «Лор». Он совсем ничего не слышал, а если его спрашивали, в ответ только кивал, словно старая лошадь. Но вот подошла и его очередь…
– Входите…! – приглашая, несколько раз громко сказал врач по ту сторону двери кабинета, а потом, открыв дверь, показал больному указательным пальцем на стул. Борька, молча вошел и присел на самый краешек стула.
– На что жалуетесь?!! – в ухо прокричал ему врач. В ответ Борька показал руками на уши.
– Не слыхать ничего!!! – Встав, в ухо врачу прокричал Борька, от чего врач резко отпрянул, а молоденькая медсестра отскочила к окну.
– Да он совсем ни хрена не слышит!!! – прокричал врач молоденькой медсестре.
– Что вы орёте?!! – Я не глухая!!! – заорала вдруг медсестра.
– Наверное, его бесполезно допрашивать, почему он оглох… Милочка, изложите-ка суть вопроса больному в письменном виде… – ласково попросил врач молодую помощницу. Медсестра взяла белый лист и изложила мысль на бумаге, шариковой ручкой большими печатными буквами: – «РАССКАЖИТЕ ПОДРОБНО, ПОЧЕМУ ВЫ ОГЛОХЛИ?».
– Да я не слепой, я всё вижу!!! – снова громко закричал Борька, и отчаянно размахивая руками, принялся подробно рассказывать…
* * *
– Все люди, как люди, на новых машинах автомобильные мастера ездят, а ты всё на старых Жигулях который год с пятого на десятое перебиваешься! – негодовала жена. – Когда новую машину-то купишь? Ты как сапожник, что всегда без сапог! Я с тобой на твоей гробмашине больше никуда не поеду, особенно после того, когда у неё колесо отвалилось. Чуть не убились ведь насмерть! Сколько страху я натерпелась, а позора-то, сколько потом было, из-за этой твоей, шарнирной опоры!
– Шаровой опоры… – поправил её Борька.
– Да какая теперь разница! Шарнирной… или же шаровой, если колесо оторвалось, и мы на всю улицу раскорячились! Столбы на дороге и те со смеху попадали! В общем, как хочешь! Или ты купишь новую машину, или же я с тобой – ррррразведусь…! – решительно стукнула Борькина жена кулаком по столу.
А когда-то было совсем по-другому… Когда-то была и любовь, было дело, любил Борька жену. Как-то пьяный полез даже луну для неё доставать, да оборвался с высоченного такого забора. Не дотянулся он тогда до луны, видать, слишком высоко она забралась в небо. Эх! Если бы тогда он имел пароход, то катал бы жену целый год, но вот беда, парохода у него – не было!
Раньше Борька был здоровый, как экскаватор, пивом мог так накачаться, что и не помнил, что там было вчера. Пьяный грозился шубу жене сшить из живых соболей, а сейчас что-то совсем сдал, стал страдать синдромом Ивана Сусанина. А тут и вообще, как-то нагнулся, его схватил радик (радикулит), он так и застыл в позе бегуна перед стартом в ожидании выстрела. Потом у него и вовсе начались неприятности, так автомастер стал психом в поленнице русской жизни. Он был когда-то необходимым, то есть, не давал себя обойти, а теперь стал какой-то покладистый.
– Да ты меня всего уже задолбала со своей новой машиной! – смёл с табуретки супругу он мощным ударом русского языка.
Хотел Борька закрыть дверь в своё прошлое, но дверь что-то не закрывалась, наверное, её время перекосило.
В его мастерской, что расположилась в деревне, всё было запущено, видать бога там давно уже не было. В мастерской всё время вещало радио, которое мастер никогда в жизни не выключал, если передача была интересной, слушал, а неинтересной, просто не обращал никакого внимания. А ещё в «сервисе» у него жили два попугая, те вечно ругались между собой.
Чинить машины Борьку научил когда-то отец, отца научил тоже отец, а кто того научил – неизвестно, наверное, он сам научился.
Если мы сделаем маленькое отвлечение и поднимем голову вверх, то увидим яркое солнышко, которое уже начало расплываться в счастливой улыбке, от чего у всех людей на душе было радостно, у всех, кроме Борьки.
Да! Радости на Борькином лице что-то не было, радость на его лице не присутствовала. На его лице была скорее сильная озабоченность, так как у мастера появилась цель в жизни. Во что бы то ни стало найти деньги на новые «Жигули», и не какой-нибудь там, а именно седьмой, по тем временам очень престижной модели.
(Седьмая модель Жигулей ближе к концу прошлого века была не просто престижной машиной, а очень престижной и наиболее угоняемой. Она возвышала владельца до поднебесных высот и возводила в такой ранг величия и благополучия, что у редкого обладателя этой модели голова не кружилась и дыхание не перехватывало. Эта машина тогда стоила почти 7000 рублей, при
