под шрапнельным обстрелом вывез по степному грейдеру в тыл, к медсанбатовским хирургам.
С кем и дружить на фронте, если не с таким человеком! Не стесняясь, Бабин признался Славке в том, что вся душа его осталась дома, в Ярославле, где ждут его важные дела, и он опасается, как бы после войны не задержали его в армии. В этой дальновидности Славка усмотрел весь его характер: педантичный и достаточно себялюбивый. С изумлением Шустов вглядывался в человека, который еще в донской степи предвидит последствия грядущей победы и больше смерти опасается старшинских лычек.
Вскорости Шустов был откомандирован в глубокий тыл – Бабин смутно догадывался, что он попал в разведшколу. В самый раз – по характеру! Прошло полгода, превратности войны снова свели их уже в разведуправлении фронта. Производство в младшие лейтенанты не отдалило Шустова от Бабина. Миша оценил это по достоинству.
Славку с его неукротимым интересом ко всему, с чем он соприкасался, привлекала в Мише его серьезная отзывчивость. Однажды он рассказал Мише, что держал экзамен в студию Театра имени Вахтангова и провалился, потому что дикция никуда не годится: будучи москвичом, он все шипящие произносит, как одессит, смягченно – «на позицию девушька прово-ж-жяла бойца»… Но Миша ничуть не посмеялся, а, наоборот, долго рассказывал, что где-то читал, будто народный артист Певцов был даже заикой, и, однако, ничего: сумел преодолеть это на сцене.
Да, что касалось начитанности и вообще образования, тут Шустов отстал от Бабина: тот еще до войны заочно учился в институте связи и на фронте не расставался с учебником радиотехники, изучал языки и даже чертил, «чтобы не разучиться», а у Шустова не было позади даже десятилетки.
В эти дни на Днестре, когда друзья оказались вместе, Шустов поделился своей надеждой: после войны не расставаться с полковником Ватагиным.
– Тяжело с ним работать. Он все загадками говорит, – заметил Бабин.
– Так ты догадывайся. На что нам голова дана?
– Да он больно хитро загадывает. Непонятно. Темнит просто.
– А я всегда понимаю, – упрямо повторял Славка.
Он не умел объяснить Бабину, что понимает полковника потому, что любит его и с чуткостью любящего человека угадывает его мысли и настроения.
Не многим было на войне так трудно, как Мише Бабину. На редкость аккуратный для своего возраста, он никак не мог привыкнуть к бестолочи, неразберихе, которые, с его педантичной точки зрения, и составляли сущность фронтового быта. Он нес радиовахту добросовестно. Но сутолока войны была ему непонятна, и он, молодой и здоровый парень, уставал больше других, всегда казался угнетенным.
Мама была краевед, а папа – один из самых популярных людей в городе, лучший врач. Может быть, поэтому Миша хотел всегда жить в Ярославле. Он высмеял бы каждого, кто бы сказал, что он мечтатель, – однако наедине с собой строил самые фантастические планы, связанные с будущим величием Ярославля.
И над всеми этими заветными мечтами и туманными
