уже вжилась в свою роль, ей казалось, что речь идет о ней, а не о какой-то Ксении, о которой она начала забывать.
Олеся поджидала мать дома.
– Мама, ты опять выпила? – всплеснула она руками.
– На троих в подворотне. Там мое место, туда я и уйду! Ты что же, голубушка, решила держать меня на голодном пайке? Где деньги?
Мне нужно десять… нет, пятнадцать тысяч долларов. Срочно. Чтобы утром лежали на столе.
– Зачем тебе такие деньги?
– На пиво. Не беспокойся, за день или два не пропью. Я не обязана перед тобой отчитываться.
– Папина сестра погибла и дядя Аркадий.
– Они мне не родственники. Ты же их ненавидишь?
– Родня все же. Надо на похороны пойти.
– Кому? Мне? Меня они уже похоронили и даже в морге опознали. Для них меня нет. Не существует. Я горю в аду за свою проклятую жизнь.
– Ты попадешь в рай.
– Мне наплевать. Место трупа в могиле. Да, все забываю тебя спросить, что это они все в театре передо мной пресмыкались? Меня никто не выбирал королевой бала.
– Ты очень много сделала добра. Добилась постройки женской гимназии, вкладывала деньги в строительство кардиологического центра, помогала пенсионерам. Почитай газеты тех лет.
– Зарабатывала на голых жопах и завязывала бантики на косичках будущих шлюх, – процедила Лилия сквозь зубы.
Олеся не расслышала этих слов и с улыбкой сказала:
– Сейчас ужин принесут из ресторана.
– Ешь его сама. В двадцать пора бы научиться готовить.
Лилия ушла в спальню, захлопнув за собой дверь.
10
Кто сказал, что утро мудренее вечера? Глупости. Ну вот оно очередное утро, и что? Ни одной умной мысли в голове. Да еще эти идиотские сны. Жила-была обычная стерва и аферистка, радоваться особо нечему, большинство афер срывалось и приходилось пускаться в бега. День в роскоши, день на помойке. Случайность? Нет, закономерность. Есть везунчики, а есть простофили. К везунчикам Лилия себя не относила. Похоже, и сейчас ее захватила новая авантюра. Обычно она сама выдумывала схему очередной аферы, а тут попала на все готовенькое, не ею созданное, и приходилось плыть по течению. Она в подметки не годилась покойной Ксении, а может, и не покойной, а здравствующей где-нибудь на Сейшелах.
Денег пресловутая «дочка» ей так и не оставила. Лаской надо деньги выуживать, а не хамством.
Лилия привела себя в порядок, оделась, достала из шкафа соболью шубу, запихнула ее в спортивную сумку и ушла. В ломбарде ей дали за шубу пять тысяч долларов. Сущие пустяки по сравнению с реальной ценой. Торговаться и спорить она не стала. Отправила сообщение на телефон сыщика, накупила водки, еды и поехала на свою старую квартиру в покосившейся трущобе на окраине города. Долгое время Лилия выжидала, сидя в машине и попивая водку из горлышка. Водка сделала свое дело, море стало по колено.
Ключи от квартиры были выброшены
