саду. К тому же из своих поездок Сережа всегда возвращался домой с подарками. Я вспомнила об обнаруженных в его пиджаке «подарках», и мне опять стало так тошно, хоть волком вой! И я поняла, что ничего с утра не ела.
Я быстрым шагом направилась в кухню. Надо срочно включить плиту! На ходу я приподняла крышку, выудила один из голубцов и затолкала его в рот. На удивление, он там поместился. Покрытые соусом пальцы я облизала и только тогда вспомнила про салфетки. Не зря говорят, голод превращает человека в грубое, нецивилизованное существо! Впрочем, ревность тоже!
Татьяна дернула меня за футболку.
– Мама! А что это за дяденька, с которым ты разговаривала? Кто он? Такой забавный. Ты закрыла дверь, а он как топнет ногой. А потом не сошел, а спрыгнул с крыльца. Даже меня не заметил. – Дочь с видом опытного секретного агента приподнялась на цыпочки и, приблизив свои губы к моему уху, прошептала: – У него очень красивая машина. Лучше, чем у папы. – Она покраснела. Видно, признание, что на свете есть что-то значительно лучше, чем у ее драгоценного папы, далось ей нелегко. И все же она не хотела кривить душой. И озвучила этот факт.
Я погладила ее по голове и поцеловала в макушку.
– Он ошибся адресом и спрашивал у меня дорогу, – ответила я, в отличие от дочери покривив душой. И чтобы придушить угрызения совести, спросила: – Где Редбой?
– Редбой в машине. Мы едем с Мишей на рыбалку и заодно помоем машину на автомойке.
– А велосипеды? Я думала, вы поедете на велосипедах.
– Но тогда мы не помоем машину, – вполне резонно заметила моя восьмилетняя дочь и, помахав на прощание ладошкой, умчалась туда, где ей весело и интересно.
Вот так всякий раз, когда я попадаю в дурацкое положение и пытаюсь сделать вид, будто ничего особенного не случилось, тотчас рядом возникает Татьяна со своими проблемами и откровениями. И я тут же переключаюсь на нее (даже если она убегает), потому что моя дочь – моя самая большая удача в жизни!
Глава 5
Я оставила кастрюлю с голубцами на плите, убрала мясо в холодильник, царапину на столике прикрыла красивой салфеткой и вышла из дома. Сергей предпочел меня неизвестной молодой девице, и пусть. Обойдемся теперь без деликатесов. Пара голубцов, кусок хлеба, стакан чая с одноразовым пакетиком. Как в дешевой забегаловке. Но он наш дом так и так превратил в забегаловку на ночь. Прибежит, переспит, утром умчится сломя голову, и опять до вечера. Почему я должна соответствовать высшему уровню домохозяйки, если ему абсолютно безразлично, что происходит в его доме, в его семье!
Злость бушевала во мне. Я спустилась с крыльца, выдернула из клумбы тесак и метнула его в деревянную стойку крыльца. Он глубоко вошел в дерево, а не пролетел мимо и не разбил окно кухни, которое находилось как раз на траектории его полета, отклонись он чуть-чуть вправо.
Я деловито отряхнула ладони и победно огляделась по сторонам, словно всю жизнь метала томагавки в головы жалких бледнолицых мужчин.
Аплодисменты
