Александрович; пятый – молодой лесоруб Самаров Николай
Сабан Салахович доволен, даже рад, что совсем скоро его техника снова оживет стрелками приборов, железной мощью и, повинуясь хозяину, разрывая гусеницами прошнурованную корнями землю, взвалив на спину десяток смолистых сосен, потащит на эстакаду. Там деревья очистят от сучьев, сучья сложат в валы, а хлысты раскряжуют и приготовят для погрузки в вагоны.
Диастинов, сидя на скамейке перрона, глядя на лучезарное солнце, сомкнул веки и на какое-то время погрузился в прошлое. Воспоминания ему радости не приносили. Прошлое – как грустная песня без музыки.
Когда-то у Сабана был старший брат – Сайдан, и есть младший – Гасим, живет в Тюменской области. Жили они в Куяре с мамой и папой. Потом папа Сабана воевал в Великую Отечественную войну, вернулся домой весь израненный.
Недолго длилось счастье Диастиновых. Через год умер отец, спустя полгода умерла мать. Дети остались одни. Сайдану – пятнадцать лет, Сабану – десять, Гасиму – восемь. Всем надо учиться, одни брюки на троих. Гасиму, как самому младшему, брюки достаются редко. Живут одни, хотя соседи заглядывают к ним. Хабибуллины живут за перегородкой. Приносят Диастиновым то, что остается после ужина. Такое бывает нечасто, у них семья тоже большая.
Картошка у Хабибуллиных была. Хотелось есть, сегодня ребята съели весь хлеб, который был в запасе, выпили кружку молока, что принесла соседка. На обед и на ужин ничего. Вечером Сабан сказал брату: «Иди, Гасим, в подпол к Хабибуллиным, возьми три картошки, раньше им наша мама часто давала. Возьми только три, понял? Больше не надо».
Соседи хлопотали в поселковом Совете об отправлении детей-сирот в детский дом. Сайдан отказался, он устроился на работу. Сабана и Гасима определили в Люльпанский детдом, недалеко от Йошкар-Олы. Через два года братья оказались в Вятском детском доме.
В шестнадцать лет Сабана проводили в Октябрьское ФЗО (Фабрично-заводское обучение) учиться на тракториста.
От воспоминаний Диастинова отвлек голос.
– Здравствуй, Сабан!
Сабан Салахович, открыв глаза, увидел возле себя кондуктора Владимира Сергеевича Свинкова. Тот закончил маневры и, увидев Сабана, решил посидеть рядком, поговорить.
– Здравствуй, Володя! – обрадовался Сабан.
Кондуктор Свинков снял рукавицы, и они обменялись дружеским рукопожатием.
– О чем задумался? – поинтересовался Свинков, доставая из грудного кармана спецовки пачку сигарет.
– Да вот, что-то о детстве вспомнил.
– Бывает, на меня тоже иногда накатывают воспоминания.
Свинков закурил, белое облачко дыма, подхваченное утренним ветерком, быстро исчезло с глаз.
– У меня вся жизнь связана с лесом, – продолжал Владимир Сергеевич. – Родился-то я на Ветлуге, в Воскресенском районе Горьковской области, потом деревня Икса возле Юркина, потом лесной кордон Верхний Выжум – это всего один дом на речке, а теперь – Карасьяры, тут веселей, народу много. Помнишь, Сабан, как мы еще мальчишками
