фотках, где папа болтает со своим инспектором…
– Мы не болтали, – обиделся папа, – мы работали. Так что нужно-то?
– А! Ерунда! – Алешка помахал (рукой). – Нужно смотаться в эту галдарею и сфоткать там нормально картинки.
– Всего-то! – Папа встал.
– Ты куда? – спросила мама.
– В Европу, – спокойно ответил папа. – Картинки сфоткаю и к ужину вернусь.
– Мне интересно, – мама с подозрением взглянула на Алешку, – почему Танечка сама папу не попросила?
– Стесняется, – сказал Алешка. – Вы ей ничего не говорите, а то она огорчится.
– И избу на скаку не остановит, – поддакнул я, оценив этот его ловкий ход.
Признаюсь честно, что немного понял из его коварных замыслов. Кроме одного: он что-то почуял. И теперь пойдет по следу. И нас всех тоже погонит. Хорошо еще, если в Европу, а не в Австралию. Хотя он, к счастью, не знает, где она находится. Да, пожалуй, и Европу довольно смутно себе представляет: то ли большой город, то ли маленькая страна.
– Ладно, – сказал папа, – мне пора. А то к ужину не успею. – И он ушел в свой кабинет.
Мы с Алешкой сразу же сообразили, в чем тут дело, и настроили свои «прослушки».
Особой ловкости для этой операции нам не потребовалось, потому что папа даже не прикрыл за собой дверь. Но и особой ясности мы не получили. Поняли, что папа говорил по телефону со своим коллегой Смоллом на английском языке, и уловили только несколько понятных нам слов: «Джонни, фото, пикчез, гэлери, квикли, бай».
– С приехалом, – поздравил Алешка, когда папа вернулся на кухню. – Как там, в Европе?
– В Европе мой коллега Смолл, он там еще ведет подчистку нашего общего дела и любезно согласился помочь юной Татьяне.
– Во прыткая, – восхитился Алешка, – даже в Европе уже ее знают.
– Я очень удачно позвонил, – сказал папа. – Смолл как раз находился в галерее. К ужину он перешлет мне снимки. Его почему-то тоже заинтересовали эти работы.
Алешке это не очень понравилось, он не любит, когда вмешиваются в его дела. Предпочитает, чтобы слава доставалась ему одному. Алешка не готов ее делить даже со Скотленд-Ярдом. Он уже было с возмущением распахнул рот, но тут пришла Танька, и обстановка на кухне разрядилась. Тем более что она принесла большой букет кленовых листьев для нашей мамы.
– Мы сегодня всей группой выходили в парк на этюды, – объяснила Танька. – А потом оформляли букеты для эскизов.
И она подробно рассказала о том, как выбирала веточки, разглаживала листья утюгом и приклеивала их, как формировала букет. Мама при этом ласково поглядывала на Таньку и гордо поглядывала на нас. Словно она сама сотворила такое чудо.
– Цветоносица, – с усмешкой сказал Алешка.
Но надо сказать, что букет в самом деле получился красивым. Он напоминал раннюю теплую и солнечную осень. А тончайшие ниточки застывшего клея выглядели как настоящие паутинки. И в них изредка вспыхивали солнечные искорки. Даже Алешка одобрил:
