же соратникам он объявил, что Аллах ему сопутствует, а русские с ним ничего не могут поделать. Фези к тому времени действительно отступил из-за недостатка продовольствия. Так в тот раз ничего поделать с Шамилем не смогли. И приезд Государя не помог.
Далее по всей Линии и в Закавказье все обстояло вроде бы неплохо. Депутации от мирных племен, многие князья и дворяне, состоявшие на русской службе, представлялись Государю и были им обласканы.
20 сентября прибыл он на пароходе в лагерь, разбитый при крепости Геленджик (тогда его называли Еленчик). Войска по желтому флагу с орлом узнали о его приближении и ликовали. В 11 часов, несмотря на сильный ветер, Государь съехал на берег и стал обходить войска. Солдаты стояли в боевом порядке в мундирах, ранцах и фуражках, офицеры – в сюртуках и фуражках, при шарфах. Ветром с солдат посрывало фуражки. В лагере снесло все палатки, кроме вельяминовской, которую на растяжках держали восемь казаков. На лошади держаться невозможно, почему Государь и стал обходить войска пешком. С Государем шли Наследник, граф Орлов, Меншиков, Адлерберг, состоящий при наследнике цесаревиче генерал от инфантерии Кавелин и какой-то прусский штаб-офицер. Радостное «ура» неслось от правого фланга к левому и покрывало рев ветра. Обошедши войска, Государь прошел в палатку к генералу Вельяминову. В это время в Геленджике случился пожар: загорелись сено и мука, и сгорело всего, как потом подсчитали, на 200 тысяч. В крепость тотчас отправили целый батальон. Государь вышел из палатки Вельяминова и раздавал солдатам Георгиевские кресты. Дал, кроме того, по два креста на роту, чтоб солдаты сами разделили между храбрейшими, и велел по 8 человек от каждого батальона отобрать в гвардию. После награждений Государь отправился в Геленджик и находился там, пока пожар не стал стихать. При нем из крепости выносили запасы пороха. После Государь посетил лазарет, где тоже раздавал Георгиевские кресты. Ночевать он остался в крепости.
Думали, что само прибытие Государя повлияет на непокорные племена и пришлют они своих представителей в русский лагерь, но не получилось. Генерал Г. И. Филипсон вспоминал: «По окрестным горам видны были горцы, смотревшие с любопытством на невиданное для них зрелище… Надо отдать им справедливость: во все это время они нас не тревожили, а во время пребывания Государя ни один из них не приходил в лагерь. Народные старшины не прислали даже никакой депутации, хотя могли быть уверены, что если переговоры и не приведут ни к какому результату, то депутаты во всяком случае возвратятся с богатыми подарками»[13].
21 и 22 сентября продолжался ужасный ветер, и Государь 22-го в 5 часов пополудни перебрался на пароход, а 23-го уплыл.
Ходили слухи, что пожар в Геленджике не случаен, и потому Государь остался очень недоволен. Но знающие люди понимали, что причина недовольства в другом. Хотел Государь показать всему миру, что Западный Кавказ ему покорен, надеялся, что общества, живущие народным правлением
