к ее плечу. В следующее мгновение очнулся и резко выпрямился. Однако через несколько минут все повторилось снова.
Она не видела лиц двух женщин, сидевших с другой стороны от этого джентльмена, но, судя по запаху и красному цвету их рук, поняла, что они занимаются сортировкой трески в Ярмуте. На противоположной скамье две полные домохозяйки из Банги заняли почти все сиденье и болтали без умолку до самого Ипсуича. У каждой из них на одном колене сидел маленький ребенок, а на другом – младенец.
Дети постоянно ныли, пока не уснули, пуская слюни во сне. Тогда разревелись младенцы. Их рев был особенно неприятен в таком закрытом пространстве. В перерывах между приступами плача малыши одаривали пассажиров ангельскими улыбками, поэтому им все прощалось до следующего раза. Когда подобные приступы длились слишком долго, матери прижимали младенцев к груди.
Сморщенный пожилой джентльмен втиснулся на лавку рядом с двумя леди, и, стоило ему тоже уснуть, Анна испугалась, что его так могут до́ смерти задавить, и никто об этом не узнает до самого конца поездки.
Чтобы чем-то занять себя, она достала из кармана Библию, которую отец дал ей при расставании. Вера Анны испарилась во время длинных ночей, наполненных агонией матери, и так и не вернулась, однако знакомые библейские истории приносили утешение. Открыв книгу, девушка увидела надпись на обложке, оставленную рукой отца: «Моей дорогой Анне, храни тебя Господь». На глаза навернулись слезы.
«Когда же я снова увижу его? – подумала она. – Как он будет дальше жить один с Джейн?»
Хотя Анне было всего пять лет в то время и она почти не видела родов, все же она понимала, что рождение сестры далось матери нелегко. Ребенок, в конце концов появившись на свет, был бледным и слабым. Несмотря на опасения, сестра выжила, медленно набрала вес и окрепла. Лишь по прошествии значительного периода времени они поняли, что сложные роды повлекли за собой серьезные последствия: правая часть тела Джейн была слаба, и девочка прихрамывала на одну ногу, с трудом волоча ее за собой. Хотя у нее был добрый нрав, она немного отставала в развитии, с трудом понимая то, что для других было элементарным, и так и не научившись читать и писать.
«Как она будет вести хозяйство без меня, бедняжка? – подумала Анна. – Поймет ли потребности отца? Не заболеет ли? И сможет ли подружиться с другими деревенскими девушками теперь, после моего отъезда?»
Анна очень скучала по сестре и отцу.
Когда они наконец подъехали к таверне для путешественников, тучный джентльмен взял ее за руку, помогая выбраться из кареты.
– Позвольте помочь вам с багажом.
– Большое спасибо, – ответила она, радуясь, что хоть кто-то ее заметил. – Вот мои вещи. Наверное, саквояж и коробку для шляпы можно оставить в карете на ночь?
– Так обычно и делают, если вы предупредили кучера.
Подхватив потертый парусиновый мешок, а также свой кожаный чемодан, он пошел вместе с ней через
