пастухам загонять скотину в стойло, – ответил за всех самый старший.
Фаустул, не сказав ни слова, вышел из хижины, строго наказав детям не шуметь, чтобы не разбудить младенцев. Близнецы на кровати уже спали сладким сном, спали спокойно после тех злоключений, что им довелось пережить.
Двое мальчуганов склонились над кроватью.
– Какие милые, какие красивые! – не удержались они от восклицания.
Хозяйка схватилась за голову:
– Ох, и прибавится же у меня забот! Что мне делать?
Дверь скрипнула, и в помещение вошел хозяин дома с остальными детьми, Фаустул погрозил ораве мальчуганов пальцем, дескать, не шуметь.
Акка Ларенция кинулась к нему:
– Что делать, Фаустул? Куда нам девать этих найденышей – у нас и так забот полон рот.
– Придумаем что-нибудь, жена, – ответил хозяин, садясь за низкий стол вместе с остальными. – Отдадим кому-нибудь из соседей, у кого не хватает рабочих рук.
Все принялись с аппетитом за еду – двенадцать мальчуганов особенно усердно уплетали за обе щеки, но при этом старались сильно не шуметь. Самому старшему из них на вид было лет десять, младшему – пять.
Фаустул обратился к ним вполголоса:
– Ну, старший, рассказывай, что интересного видели в городе? Почему так поздно вернулись домой?
Тот начал говорить лишь после того, как доел последний кусок из положенного ему на столе:
– Отец наш, мы, как обычно, заканчивали на городском рынке свою торговлю, упаковывая в тюки непроданные товары. На рынке было необычно много народу, и тут до нас дошел слух, что дочь свергнутого царя Нумитора, весталка Рея Сильвия, родила близнецов…
– Но это еще не причина для позднего возвращения, – строго перебил его Фаустул. – Вы должны были вернуться до наступления темноты: на дорогах попадаются разбойники, а разбойники никого не щадят.
– Выслушай нас, отец, – с волнением ответил мальчуган. – Только мы готовились пройти городские ворота, как толпа людей начала возбужденно собираться у дворца; мы тоже из любопытства подошли к дворцу, чтобы услышать еще что-нибудь интересное. Вдруг все увидели какую-то девушку в сопровождении стражников, в хороших одеждах, но закованную в цепи – народ пришел в негодование, стал протестовать. И вот что до нас дошло: базарные торговки, самые любопытные и самые болтливые, разнесли слух, что, дескать, Рею Сильвию будут содержать в городской тюрьме, а близнецов бросят в Тибр.
– Это жестоко, это несправедливо, – замахала руками хозяйка.
– Замолчи, – цыкнул на нее Фаустул, – как бы не разбудить близнецов. Но я начинаю догадываться, кого мы подобрали.
Хозяин подошел к кровати, где лежали найденыши, и удостоверился в том, что малыши не проснулись от шума. И тогда Фаустул вернулся к столу.
– Продолжай, мой сын.
