сыном и твоим наследником.
Фараон впервые обратил свой взор на малютку Моисея. Лежа на руках царевны, он улыбался так невинно, и так щедро, что сердце фараона растаяло, он с нежностью посмотрел на дочь.
– Моя единственная и самая любимая дочь, – трогательно произнес фараон. – Я рад, что ты нашла счастье в этом ребенке, он мне понравился. Пусть будет именно все по – твоему. Воспитывай его как своего сына и моего будущего наследника.
Фараон обнял дочь, поцеловал Моисея. Мальчик прижал свои ручки к голове властителя, тот он ощутил свежесть и покой, идущие от ребенка…
Глава 4. «Не по разумению взрослого, а по детскому уму зеленому…»
Шел третий год от рождения Моисея, окружен он был ласкою и щедрой любовью Мермуфис. И вот пришла царевна с Моисеем на ужин к отцу своему за стол, богато уставленный яствами. Сидели за столом вельможи и мудрецы.
Села Мермуфис с ребенком на руках слева от фараона. Тот потянулся к ребенку, чтобы поцеловать его. К изумлению вельмож, Моисей внезапно протянул ручки к голове фараона, снял корону и крепким движением надел ее себе на голову.
Задрожали вельможи от страха. Дерзкий поступок приемного сына привел в ярость фараона, и он крикнул:
– Утопить ребенка в верховной реке! Он посягнул на самое святое в нашей империи, на символ божественной власти. Отправить его к хищникам Нила!
И воскликнул тогда радостно коварный волхв Валаом и сказал:
– Помнишь, повелитель мой, про сон, который ты увидел, и то, как я, раб твой, его истолковал тебе. Уверен, что это тот младенец, о рождении которого я тебе предсказывал… Это еврейское дитя несет в себе дух чужого бога, и оно намеренно так поступило, ибо хочет забрать себе царство египетское… Надо убить этого младенца, – как только он вырастет, то отнимет царства твое, и тогда погибнет надежда Великого Египта.
Тряхнул головой злобно Валаом, отчего длинные черные волосы взлетели вверх и стали извиваться, как гадкие твари пустыни:
– Ребенок должен погибнуть, и тотчас же! Промедлишь, мой повелитель, и тогда на Египет обрушатся беды, от которых твой народ содрогнется.
Бросилась на защиту дитя своего бесстрашная Мермуфис, со стоном упала на колени :
– Милосердный отец мой, удержи гнев свой. Не по разумению взрослого, а по детскому уму зеленому и незрелому, потянулся Моисей к золотой короне, ибо сверкала она как солнце и притягивала взгляд неискушенного младенца.
Заколебался фараон, а вдруг и права дочь его. Да и как обречь на лютую смерть прелестного мальчика, который играет у тебя на глазах, нежно обнимает и, обдавая теплым дыханием, целует сладко щеки; мог ли он дозволить принести в жертву приемного сына своей дочери, дитя, которое играло на его коленах, которое он сам осыпал своими ласками?
Почувствовал фараон, как выступила
