описывающих похождения Эвелин. В тот вечер я еле удержался, чтобы не врезать по ее притворному кукольному личику и не удержался от того, чтобы возненавидеть женщин ещё больше. Теперь они для меня делились на два типа. Одни раскрепощенные львицы, представляющие, что сошли с обложки «Плейбоя», строят из себя «секси», которой любой по зубам. Другие же примеряют образ интеллектуалки-скромницы. Первые кроме как на секс больше ни на что не годятся, вторые настолько занудны, что и секса с ними не хочется.
Зазвонил телефон, это был Спаркс из отдела расследования.
– Доброе утро, Стиф! Хотя, для тебя, возможно, и не доброе. Какой-то ты сегодня помятый шел по коридору. Колись, опять на выходных надрался до беспамятства?, – думаю, Коул- примерный семьянин, слегка завидовал моей беспечности. Хотя, даже я порою бывал гостем на их семейном барбекю.
– Прекрати, Спаркс, можно подумать ты не знал мои планы на прошлый уик-энд, – отшутился я.
– Давай выкладывай, зачем звонишь?
– Ладно. Тори Лэйн поступила сегодня с утра. Пятьдесят лет. Предполагаемая причина смерти множественные ранения от удара острого предмета в грудь. Необходимо твое медицинское заключение.
– Ясно, как только обследую, пришлю отчет.
– Погоди, вот еще что. Есть одна странная деталь. Она болела раком легких. Господи, кому понадобилось ее убивать, – голос обычно хладнокровного Коула дрогнул.
– Я зайду к тебе позже, – ответил я и положил трубку.
Тело Тори Лэйн привезли через пятнадцать минут. В начале практики при виде покойника мне всегда было не по себе. Казалось, что своим вмешательством мы как бы беспокоим их. Но с годами, видит Бог, мы все черствеем, перестаем ужасаться и вместе с тем удивляться тоже. Мне думается, что даже организаторы свадеб порой с равнодушным взглядом провожают новобрачных к алтарю, не испытывая ни капли радости священного таинства. Так и в моем случае профессионализм вытеснил остальные чувства. Надев на лицо респираторную маску, я откинул кипельно-белую простыню. Кожа в районе лба уже начинала синеть и кое-где покрылась сеткой лопнувших сосудов. Раны на груди были ровными и глубокими, одна из них даже достигала сердца. На полное обследование у меня ушло менее половины дня, так что к вечеру медицинское заключение уже лежало на столе Спаркса.
– Смерть наступила примерно между семью и девятью ночи от проникающего ранения в грудь. В крови обнаружено много болеутоляющего и антибиотиков, по всей видимости, вследствие недуга погибшей, – отрапортовал я, сидя в кресле напротив Коула.
– И что ты об этом думаешь?, – старший следователь перевел на меня напряженный взгляд.
– Что я думаю? Для начала я хотел бы услышать твою версию. Уже есть круг подозреваемых?
– Сегодня мы опросили дочь покойной Саманту Лэйн и ее дружка
