руками и коленями. Снег продавливался, но держал. Первая выявленная ошибка – ремни креплений надо делать длиннее, затянуть короткие хвостики в рукавицах поверх перчаток очень сложно, несмотря на то, что рукавицы армейские, с отдельным указательным пальцем. Но кое-как затянулись всё же. Ходить на снегоступах с непривычки очень неудобно, надо высоко поднимать ногу и ставить её перпендикулярно поверхности, шаги при этом получаются неловкие, напрягаются не те мышцы, что обычно, из-за этого быстро устаёшь. Но мне и не надо пока далеко идти, всего-то прогуляться вокруг дома. Совсем небольшой поход, просто размяться и убедиться, что дыхательная система работает. На первый взгляд, идея себя оправдывала – воздух холодный, но не обжигает носоглотку. Правда, и тепло из-под одежды вытягивается быстрее, всё-таки я подогреваю дыхательную систему собственным телом, да в носу начало свербеть из-за сухости. Но это можно перетерпеть, это всё ерунда. Зато я шел по поверхности, испытывая при этом гордость, как первый человек на Луне. Хотя вполне возможно, что я как раз наоборот – последний человек на Земле.
Видеть дом в виде половинки второго этажа, торчащей над снегом, непривычно и дико. В свете фонарика поднимающийся из печной трубы дым строго вертикален, воздух неподвижен идеально. На антенной мачте светится красный огонёк, которому предстояло в будущем стать маяком моих потенциальных странствий. Воспользовавшись случаем, постарался укрепить импровизированную выхлопную трубу генератора, утоптав вокруг неё снег. Непонятно, насколько это поможет, но я не мог не попробовать. Пока обходил дом, выявил ещё один недостаток дыхательной системы – неудачное расположение трубки выдоха. Прикреплённый к капюшону гофрированный шланг остыл, и влага выдыхаемого воздуха сконденсировалась на его стенках внутри. Я это заметил, только когда трубка заросла внутри инеем и выдох стал затруднённым. При попытке продуть её стало только хуже – влажный воздух попал изнутри на стекла маски, и они начали затягиваться изморозью. Пошевелив трубку, я обтряс иней и задышал свободнее, но теперь плохо видел. А пока дошёл до задней стороны дома, ещё и фонарик начал быстро скисать – батарея замёрзла. В общем, так ничего толком и не разглядел, хотя что-то похожее на следы там, вроде, было. Как будто кто-то ходил вдоль стены – хотя эта линейка невнятных ямок, которую я еле видел сквозь изморозь на стёклах в свете гаснущего фонарика, могла быть чем угодно. Правда, представить себе, какое «чтоугодно» могло оставить ямки в снегу я тоже не сумел. Но мне уже было не до того – фонарик сдох, стекла обмёрзли, и я тащился обратно на ощупь вдоль дома, заодно затоптав все возможные следы, если они там и были. Под конец еле нашёл лаз, буквально сверзившись в него снегоступами кверху. На мне столько одежды, что я почти не ушибся, но, в целом, выход трудно назвать удачным. Я и пятидесяти метров не прошёл, а уже чуть не погиб – стоило промахнуться мимо люка, и я бы блуждал вокруг вслепую, пока не замёрз бы.
