досягаемости, Элофор тотчас набросил ему на шею цепь и отступил к стене. Оба других воина выхватили мечи.
– Отпусти его! – приказал один из воинов.
– Я спрашиваю, что вам надо? – отозвался Элофор, крепче затягивая цепь на горле тёмного эльфа.
– Элмарец, отпусти его, – вместо ответа произнёс второй воин. – Себе же хуже делаешь.
Элофор не ответил, сжимая рукой цепь и готовясь биться до последнего. Захваченный им воин схватился за цепь, тщетно пытаясь оторвать её от своего горла. Двое других эльфов не медлили ни мгновения. Переглянувшись, они одновременно ринулись в противоположные стороны. Послышался лязг цепей, и в следующее мгновение руки Элмарца, против его воли, резко поднялись вверх. Освобождённый воин, ловя губами воздух, упал на колени.
– Живой? – спросил один из тёмных эльфов, помогая ему подняться.
– Проклятый, – прошипел воин, растирая сдавленное горло. – Прикончить его надо.
– Ну, это не сложно, – усмехнулся второй воин. – Жаль, Господину он нужен.
Он подошёл к Элмарцу вплотную. Элофор дёрнулся, однако цепи не поддавались. Это вызвало усмешку на лице подошедшего воина.
– Что, Элмарец, сдаёшься? – хмыкнул тёмный эльф. Элофор не ответил, лишь устремив испепеляющий взгляд на своего неприятеля.
– Мы его так не доведём, – заметил один из воинов.
– Да, наверное, – согласился второй, медленно заходя со спины. – Извини элмарец, ты сам виноват.
В следующий миг на голову Элофора опустился тяжёлый удар. В глазах сына Эминнаура всё потемнело.
– Надо было его не пять дней, а недели две здесь голодом подержать, – заметил тёмный эльф, всё ещё держась за передавленное горло.
– Так, кто бы знал, – ответил второй воин, освобождая руки Элмарца. – Ладно, потащили его.
Трое тёмных эльфов подняли обездвиженное тело Элмарца и поволокли из камеры.
Элофор очнулся не более чем через четверть часа. Он лежал на каменном полу, в каком-то тёмном, достаточно просторном помещении, казавшемся намного меньше своих размеров из-за густого мрака, царившего в углах и едва рассеиваемого тусклым светом кадящих под потолком трёх факелов и отблеском горящих в печи углей. В ней лежали, оставив недосягаемыми для жара лишь рукояти, железные инструменты, раскалённые докрасна. Около печи стояло сооружение, сколоченное из грубо обстроганных досок, скреплённых железными скобами. Само оно имело форму неравностороннего креста, у концов которого болтались широкие кожаные ремни с множеством небольших острых металлических шипов, таких же, что были на кандалах. Боковым зрением Элофор сумел заметить ещё четыре подобных сооружения, стоявших чуть поодаль, в глубине комнаты. Сильно различались они не все, по крайней мере, три из них тоже имели форму креста, только части одного были подвижные – Элофор понял это, заметив рядом
