никаких, кроме ножа, – ответил Морозов, усевшись на переднее пассажирское сиденье. Вязаная шапка на его голове давно уже промокла, и тоненькая струйка воды текла от левого виска куда-то вниз, под воротник куртки. – Рогов сказал, что опечатал рукоять, может, с нее получится пальчики снять.
– Было бы неплохо, – осматриваясь в салоне, сказал Гирин. – Этот покойник настоящая свинья, смотри везде какие-то бумажки, фантики, обертки. На заднем сиденье пустые бутылки и стаканы. Только «откинулся», а машину сразу в свинарник превратил, ему б за это в «хате»1 по голове настучали.
– Тут еще и недоеденная колбаса, – усмехнулся Морозов и из перчаточного ящика за веревку достал кусок батона «Докторской» колбасы со следами зубов. – Он жил в машине, что ли?
– Вот этим и займись, узнай, где он жил и с кем, что делал весь этот месяц на свободе после освобождения из тюрьмы. А самое главное, откуда у бывшего зэка такой автомобиль, тут не знаешь, как кредит выплатить за свой, а он, видите ли, месяц как вышел и уже на машине ездит. Может, эта информация нам как-то поможет.
Примерно через час все мероприятия на месте происшествия закончились, тело увезли в морг, а промокшие опера вернулись в отдел обсушиться, выпить горячего чая и обсудить версии преступления.
Егор Васильевич сидел в кресле за своим столом и с некоторой усталостью смотрел на заходящих в его кабинет сотрудников уголовного розыска. Перед ним на столе стояла кружка горячего чая, от которой вверх стремился легкий пар. После произошедшего пару месяцев назад случая в кабинете банкира, когда Гирин чуть не выпил отравленный кофе, он вообще перестал употреблять этот напиток, перейдя исключительно на чай.
– Ребята, давайте быстрее, уже одиннадцатый час, – подгонял подчиненных, широко зевая, начальник угро.
Очередной оперской день, обычно длящийся с раннего утра до позднего вечера, подходил к концу. Усталые, небритые молодые и старые лица смотрели на начальника. У некоторых джинсы промокли до самого колена от постоянной беготни по мокрым улицам, у других сквозь шапку намокли волосы на голове. Третьи сидели с красными носами и морозным румянцем на лице. Казалось, больше всех сегодня вечером пострадал майор Петров, из-за своей неуклюжести упавший в лужу. Сейчас он сидел мрачнее снежной тучи и постоянно тер правую штанину, которая сбоку от пояса до туфли была грязная и мокрая. Рядом с ним занял место Морозов с взъерошенными мокрыми волосами. Ему приходилось каждый раз отклоняться в сторону, когда Петров выставлял намокшую ногу вперед и, бормоча ругательства, безуспешно пытался очистить впитавшуюся грязь.
Наконец все сыщики зашли в кабинет и закрыли за собой обе двери. Двойные двери не позволяли случайным посетителям из коридора услышать о планах или секретах сыскной работы.
– Вкратце, что мы имеем, – начал экстренную планерку Гирин, – типичное нападение с целью
«Хата» – жаргонное название камеры, либо иного места содержания заключенных
