подобная перспектива – так явно, что мне стало не по себе и от ее реакции, и от намечаемой сделки. Я с неприязнью смотрел на этих людей и с отвращением думал об их затее. Но желание добраться до корабля и рвануть на нем в космос не пропало, а наоборот – стало непреодолимым. Земля уже стремительно утрачивала свою прелесть. На ней теперь можно было лишь гостить, но никак не жить. Я задыхался здесь и почти умирал. Насквозь пропитанный космосом, я не мог находиться вне его. Усыпанное звездами одиночество, тишина, возможность отправиться куда угодно в любой момент – все это было там. И что-то еще, невыразимое…
– Подумайте о вознаграждении, – наседала Сара Фостер, – а затем удвойте свою сумму. Заранее согласна.
– Но почему?! – изумился я. – Неужели деньги ничего для вас не значат?
– Значат. Но у меня выработалась привычка платить за то, что я хотела бы получить. В данном случае мне нужны вы, капитан Росс. Как человек, никогда не следовавший безопасными маршрутами – с разметкой и указателями, и потому всегда опережавший других. Вы как никто подходите нам, капитан.
В дверях показался робот:
– Можно ли подавать обед, мисс Фостер?
Она смотрела на меня с вызовом.
– Надо подумать… – сказал я.
Глава 3
Подумать мне действительно следовало. Только чуть подольше. Чтобы не лететь куда попало. И не стоять теперь посреди этой пустыни, залитой лунным светом…
Смит по-прежнему ползал на четвереньках и хныкал. Его белые глаза светились, как у кота. К нему торопливо, путаясь в сутане, ковылял Тук.
Что же притягивает этих двоих друг к другу? Гомосексуализм отпадает: в походной тесноте он давно обнаружил бы себя. Вероятно, какая-то иная связь… Смит, конечно, признателен за то, что его опекают. Тук, возможно, рассматривает приятеля, а вернее, голос в его голове, как своего рода ценную бумагу… И все же они связаны чем-то более прочным. Может быть, двух беспомощных недотеп сблизили их слабости, вызвавшие взаимное сострадание и понимание?..
Было светло, как днем. Кроме луны на небосводе светилось бесчисленное множество звезд, крупных и необычайно ярких. Казалось, их можно сорвать, как яблоки с дерева, лишь протянув руку…
Сара уже поднялась и стояла теперь с ружьем наизготовку.
– Я удержала его дулом вверх! – гордо сообщила она.
– Я горжусь вами, – сказал я.
– Ружье в таких случаях нужно держать дулом вверх, чтобы не засорилось. Это первое правило. Если б я не последовала ему – ствол был бы полон песка.
Джордж все еще стонал, но его междометия уже переросли в слова.
– Что происходит, Тук?.. – надрывисто выкрикивал он. – Где мы?.. Что случилось с моим другом?.. Он исчез!.. Я не слышу его голоса!..
– Ради всего святого! – заорал я на Тука. – Поднимите его, отряхните, утрите ему нос и объясните, что тут происходит!
– Я не смогу объяснить, – пробурчал Тук. – Пока кто-нибудь не объяснит этого мне.
