и несколькими чистыми листами бумаги, куда решил выписывать все, что покажется ему имеющим значение. Но теперь выяснилось, что это работа надолго.
Бегин не заметил, как опустился вечер, а в коридорах управления стихли голоса. Глаза следователя слипались, он постоянно зевал – бессонная ночь давала о себе знать. Хотелось кофе, но чайник уже был пуст, а перспектива прыгать с емкостью на одной ноге до кулера с водой радости не вызывала.
Потом ему на сотовый позвонили с неизвестного номера. Судя по порядку первых цифр, это был сотовый.
– Добрый вечер, Александр, – услышал он женский голос и не сразу узнал журналистку Свету Уколову. – Вас Уколова беспокоит. Как поживаете?
– Вашими молитвами. Здравствуйте.
– Плохо, значит, молилась. Я про вашу ногу. Сильно пострадали?
– Как вы узнали?
– Плохим я была бы криминальным репортером, если бы не узнала. Дадите комментарий?
– Можно вас попросить не писать об этом, – нахмурился Бегин. – Вся информация по следствию сейчас закрыта.
– У меня есть источник. А вы косвенно подтвердили, между прочим. Только что.
Бегин вздохнул.
– Хотя бы не указывайте мое имя. Это просьба.
– Хорошо, – в ее голосе зазвучали кокетливые нотки, – но чисто из уважения к вам. И в надежде на дальнейшее сотрудничество. Ведь наш уговор в силе?
– Я все помню.
– Вот и отлично. Тем более, вы знакомы с моим братом.
– Какой я шустрый. Когда же я успел?
Света рассмеялась.
– Федор. Стритрейсер. Вы с ним как-то общались. Это мой родной брат.
– У которого есть знакомые в полиции, – кивнул Бегин. – Хотел спросить, кто же ваш источник, но теперь, наверное, не стану.
В кабинет вошел Рябцев. Недовольный, угрюмый и хмурый. Он плюхнулся на стул и, разложив на столе свои табачные принадлежности, принялся демонстративно крутить сигарету. Бегин скомкал разговор со Светой, пообещав связаться с ней, когда «наступит время», положил трубку и вопросительно уставился на Рябцева.
– Сам скажешь, что случилось, или снова будем ждать твою жену?
– Очень смешно, – огрызнулся Рябцев. – С женой все в порядке. Не все в порядке… со всем остальным. Черт, почему в жизни все должно быть сложно? Почему нельзя… просто жить?
– Просто живи. Что тебе мешает?
Рябцев протяжно вздохнул и тоскливо посмотрел на Бегина.
– Слушай, нет желания выпить? Около твоего дома бар есть неплохой, мы там с мужиками день угрозыска как-то отмечали. А я завтра, если хочешь, помогу тебе разгрестись с материалами Зубова.
Работы было много. Но мозг Бегина на вторые сутки без сна соображал туго и со скрипом.
Перед уходом Бегин открыл сейф и вытащил выданный ему сегодня пистолет и две – основную
