домодедовская?
– Долгая история, – Ольга невесело улыбнулась. – У меня же отец бизнес начинал. Мы как раз в старших классах учились. Помнишь? Магазин.
– Точно, магазин, – Рябцев хмыкнул. – Мы с пацанами ржали, когда Андрюха Малько – помнишь его? – за пивом туда заходил. Глядь, а там батя твой. И наша классная с ним разговаривает. А от него пахер… Бежал так, что ногу подвернул.
Ольга рассмеялась.
– Было дело. Он тогда от меня не отставал неделю. «Что твой батя? Он меня видел? Он сдал меня училке? Атас, как дальше жить!»
– Точно, так и говорил! – посмеявшись над воспоминаниями, Рябцев вспомнил, что Ольга не закончила. – Магазин помню, да. И что? При чем тут Федюково?
– При том, – безрадостно отозвалась Ольга. – Я тогда думала: ну, заживем. Ведь это же бизнес. Богатая буду и все такое. Планы себе настроила… А потом у отца проблемы начались. Он по ночам с ружьем у окна дежурил иногда. Меня вечерами не выпускал. Я спрашивала, в чем дело, он не отвечал. Потом я обрывки его каких-то разговоров услышала. Поняла, что у него с местными рэкетирами конфликт какой-то возник. Требовали больше, чем он мог дать. И он искал решение. Но не получилось… Магазин сожгли.
Лицо Рябцева вытянулось.
– Вот черт! Я же… Я после школы в учебку укатил сразу. Три года. Та же армия, по сути: казармы, муштра, только лекций больше. Дома только летом нормально и бывал. Я ведь проходил там через пару лет… Но там застроили все, от магазина вашего следа уже не осталось. И я как-то не стал ни у кого спрашивать… Хреново, хреново. И что дальше?
– Отец прогорел. Он ведь в магазин все вложил. И он решил, что нам уезжать надо срочно. Квартиру начал приватизировать, чтобы продать. Да не успел… Его избили сильно. Порвали что-то внутри… Он полгода продержался и… Умер, в общем.
Рябцев мрачно покачал головой.
– Извини. Я не знал ничего.
– Тебе не за что извиняться, брось. Ну вот, отца не стало. Мне страшно было одной. А моя бабушка всегда здесь жила, у меня же мама отсюда родом.
– А сама мама?
– Ты что. Она давно умерла, я еще в садике была. Меня отец воспитывал. Я маму и не помню даже. Ну, то есть помню, но так, смутно. Вспышками. – Ольга поморщилась, не желая углубляться в тему. – И переехала я, в общем, к бабушке. Я в институт как раз поступила перед всем этим… Пришлось бросить. Так я и живу с тех пор. Бабушки нет уже, я одна. Вот, в магазине работаю. Как видишь, все совсем не так, как я мечтала.
– Жизнь суровая штука, – согласился Рябцев.
– Хватит уже обо мне, Володь. Ты-то как? Где живешь?
– Да все там же. Родительская квартира. Они сами уехали в Тверскую область, в деревню, они давно туда собирались. Квартиру мне решили оставить, после того как я… – Рябцев запнулся, но сообразил, что кольцо на пальце итак сдает его с головой, и продолжил: – …После того как женился.
Ольга понимающе улыбнулась, кивнула – и не сказала ни слова. Рябцев почему-то ждал вопросов
