Что за игра начаться должна?
– Как расклад принят? – Сайф схватился за голову. – Что вы натворили? Нельзя было открывать расклад, пока пророчество не сбылось!
– Какое пророчество? Из того стишка, что записан со слов Знающей Миррит? Так мы эту загадку разгадали. Делов-то.
– Вот это пророчество:
Колода смешана и снята,
Игру ифритов не понять.
Лишь только меченая карта
Расклад поможет разгадать
И жизнь в обитель смерти сдать.
Заблудшее дитя Пустыни
Найти обязано свой путь.
Лишь в Вопрошающего силе
Судьбы колеса повернуть
И радость в скорби дом вернуть.
– Опа, а куда это я радость должна вернуть? У нас только первая часть была, до обители смерти.
– Ты – Вопрошающая? А остальные карты? В раскладе участвует шесть карт.
– Мы знаем пять. Вопрос так и остался закрытым. Вот, – я вытащила помятый, весь в пятнах грязи и крови, листок, на который я перерисовала расклад тогда, в затерянном храме.
– И ты знаешь, кто стоит за каждой из открытых карт? – Поинтересовался Рахул.
Кивнула. А толку? Без вопроса это знание бесполезно.
– А я знаю вопрос, – Сайфир.
Глупо, конечно, но я издала радостный вопль и кинулась ему на шею. А что? Я перенервничала в последние дни, мне можно.
3
На протяжении тысячелетий в Двенадцати Оазисах существовал некий орден Большой Игры. Основан орден был еще до эпохи Оазисов. Поговаривали, что основатель ордена был то ли просто безумцем, то ли великим провидцем. Дайг – так звали основателя ордена – однажды появился в одном из последних пристанищ людей умирающего мира, истощенный и едва живой после долгих скитаний по Мировой Пустыне. Его приютила община воинов, члены которой нашли его, полумертвого от жажды, в песках под стенами города.
Дайг бредил, взывая к высшим силам и призывая всяческие кары на головы ифритов, якобы соблазнивших и погубивших его дочь. В его бреде было много о ведущихся ифритами играх, в которых людям отведена роль пешек. Иногда у него случались минуты просветления, когда речь его становилась почти связной. В такие минуты Дайг говорил о храме, явившемся ему посреди пустыни. Храме, в котором хранилась Колода Судьбы. Он утверждал, что как раз в тот момент плелся новый расклад, и ему, Дайгу, удалось увидеть карту-Вопрос. Больше от него ничего, кроме уже известного мне стихотворения-пророчества, добиться не удавалось. Но и его отчаявшимся людям было достаточно, чтобы зацепиться за это пророчество, как за шанс на спасение гибнущего мира. После смерти Дайга в его вещах нашли свиток, на котором был изображен храм-пирамида. Ниже шло пророчество, и была зарисована карта-Вопрос.
У Дайга появились последователи, которые верили, что вся история нашего мира – это игра, испокон веков ведомая могущественными сущностями. Каждый значимый поворот в нашей истории связан с началом новой
