он нас ненавидел.
– Что вы такое сделали? – поинтересовался Серж.
Степа замялся:
– Иногда спорили с ним, в основном по вопросам собаководства. Отец был хороший ветеринар, но привык действовать по старинке. Совершенно не признавал антибиотиков, лечил животных какими-то притираниями. Кесарево сечение не разрешал делать, мрак! Конечно, мы ругались!
За дверью раздался жуткий скрип, и в столовую вкатилась Фрида.
– Нечего делать из отца идиота, – вступила она с порога в бой. Я удивилась, как глуховатая женщина ухитрилась за дверью услышать наш разговор.
– Вольдемар великолепно понимал животных, – продолжала старуха, – а старые методы, как правило, лучше новомодных. И, говоря откровенно, разозлился он не из-за того, что вы спорили, а потому, что твоя жена пыталась отравить его стрихнином.
И она гневно ткнула тоненьким, похожим на карандаш пальцем в побледневшую Люлю.
– Мама, – возмутился Степа, – думай, что говоришь!
– Я-то думаю, – огрызнулась Фрида, – а вот твоя супруга должна радоваться, что ее не сдали в уголовный розыск.
Люлю как ни в чем не бывало продолжала пить кофе.
– Если будешь болтать глупости, вызову психиатра, – продолжал злиться Степан, – ты же знаешь, что произошла ужасная ошибка, мы извинились, с каждым может случиться!
Фрида возмущенно фыркнула и раздраженно ткнула пальцем в масленку.
– Погоди, погоди, – оживился Петр, – что за история со стрихнином?
– Ерунда, – сообщил Степан.
– Ничего себе ерунда, – возмутилась мать, – чуть не отравили несчастного отца.
– В доме завелись крысы, – спокойно пояснила Люлю, – и я случайно перепутала стрихнин с солью. Они очень похожи – белые крупинки. Взяла и случайно насыпала в суп для Вольдемара стрихнин. Банки рядом стояли.
– Вы держите на кухне стрихнин? – изумилась Маша. – Это очень опасно.
– И к тому же еще и странно, – пробормотал Петька, откусывая ветчину, – очень странно.
Люлю покраснела.
– Повторяю, в доме завелись крысы, а Владимир Сигизмундович до смерти их боялся. Помня про его больное сердце, мы не стали пугать старика. Сначала купили отраву, но она не подействовала, тогда применили чистый стрихнин. И здесь я, конечно, совершила глупость. Пересыпала яд в банку и перепутала.
– А как отец догадался, что в тарелке отрава? – поинтересовался Кирилл. – Насколько я знаю, стрихнин не обладает ярко выраженным вкусом и запахом.
– У него началась минут через двадцать рвота, желудочные колики, вызвали врача, тот сначала поставил гастросиндром, ну а когда пришел анализ, сразу стало все ясно, – пробормотал Степан.
– Какой анализ? – влезла Маша.
– Как только у него заболел живот, муж велел взять пробу всех блюд, подававшихся к обеду, – торжественно заявила Фрида.
– Кстати,
