же в рубке вместо тусклых резервных лампочек вспыхнуло нормальное освещение, и на главном экране засветились первые сообщения.
– Ну что, капитан, – услышал я за своей спиной голос долговязого, сопровождаемый щелчками замков застегиваемых ремней, – теперь скажешь нам, куда летим?
– Коля велел ни в коем разе не обсуждать данную тему до прибытия на место, – отозвался Борис, колдуя над пультом.
– Да ладно тебе! Он же известный перестраховщик! Pourquoi, вообще, такая секретность?
– Жан, отстань! Прибудем на место – сам все поймешь, – лысый повернулся ко мне, надевая наушники, – эй, юнга, дай-ка мне связь с диспетчером.
У меня еще не все было готово, но организация стандартного канала связи не требовала каких-то специфических инструментов. Я натянул на голову наушники, стараясь не думать о природе покрывающих их пятен, и пробежал пальцами по клавиатуре.
– Наши позывные? – спросил я Бориса.
– «Берта-358».
– «Берта-358» вызывает центральную, – включил я свой микрофон, – «Берта-358» вызывает центральную.
– Вас слышу, «Берта-358», – отозвалось в наушниках, и я кивнул Борису, давая понять, что он на связи.
– Я на втором причале, прошу разрешения на отход.
– Та-а-ак, посмотрим, – голос на том конце линии сверился со своими документами, – пошлина уплачена, за парковку… тоже все в порядке. Хорошо, отход разрешаю. Герметизация в норме?
– Все отлично.
– Створ выхлопа – 90 на 40 и минус 35 на минус 80, дистанция – пять тысяч, переходная орбита – плюс два градуса.
– Принято.
– Отключаю магистрали, – на главном экране погасло несколько зеленых транспарантов.
– Подтверждаю.
– Открываю замки, – где-то в глубине корабля послышался глухой лязг и стук.
– Подтверждаю, – старик коснулся джойстиков, – отходим помаленьку.
Кресло подо мной слегка толкнуло меня в спину, а затем ремни мягко вернули меня на место. Наша драга отчалила от станции.
– Счастливого пути!
– Счастливо оставаться! – Борис стянул наушники с головы и сосредоточился на управлении.
Только сейчас я начал осознавать, что и в самом деле отправляюсь на самую настоящую вахту. На самой натуральной орбитальной драге, в компании с совершенно незнакомыми и в высшей степени подозрительными субъектами. И я даже понятия не имел, куда именно мы направляемся. Это, пожалуй, будет даже круче, чем у Сереги, вот только оптимизма этот факт мне совсем не добавлял.
– Вот мы и на плаву, – объявил капитан и оглянулся назад, услышав, как заскрипело за его спиной кресло, в которое втискивалась громада механика, – ну что, Гильгамеш, как там наше сердечко?
– Работает, – пророкотал тот, не вдаваясь в подробности.
– Вот
