проигнорировал ее, и Клементина стала всматриваться в пелену дождя в поисках какого-нибудь знака. От напряжения у нее разболелась голова.
Не следовало ей приезжать под дождем с другого конца Сиднея в этот скучный незнакомый пригород. Нужно было остаться дома и репетировать. Вот чем ей следовало заняться.
Куда бы она ни шла, что бы ни делала, какая-то часть ее сознания всегда рисовала какую-то воображаемую жизнь, протекающую параллельно реальной, в которой Эрика звонит и говорит: «Вид пригласил нас на барбекю» – а Клементина отвечает: «Нет, спасибо». Два простых слова. Вид не обиделся бы. Они же едва знакомы.
Накануне вечером на исполнении симфонии Вида не было. Это воображение сыграло с ней злую шутку, когда в море человеческих лиц ей померещилось его крупное лицо.
Сегодня, по крайней мере, она была готова увидеть Эрику среди публики, хотя, впервые заметив ее, прямо, как на похоронах, сидящую в последнем ряду и улыбающуюся ей, Клементина почувствовала, что ее мутит. Зачем она пригласила подругу прийти? Это было как-то странно. Если Эрика считала, что это выступление – то же самое, что концерт, то все равно не в ее характере посреди рабочего дня ехать из Северного Сиднея слушать историю, которую она уже знала. А потом она встает и уходит с середины выступления! Эрика послала эсэмэску о проблеме на службе, но это казалось маловероятным. Наверняка нет такой бухгалтерской проблемы, которая не может подождать двадцать минут.
Когда Эрика ушла, Клементине стало легче. Ее смущало это напряженное лицо, как магнитом притягивающее внимание. В какой-то момент ей пришла в голову неуместная, посторонняя мысль о том, что светлые волосы Эрики подстрижены так же, как у матери Клементины. Деловая симметричная стрижка по плечи с челкой до бровей. Эрика боготворила мать Клементины. Это было умышленное или подсознательное подражание, но никак не совпадение.
Клементина увидела знак, указывающий в сторону города, и быстро перестроилась. Именно в этот момент навигатор проснулся и женским голосом с аристократическим английским акцентом велел ей «повернуть направо».
– Да, я уже сама догадалась, но тем не менее спасибо, – сказала она.
На одном из стеклоочистителей сместилась резинка, и каждый третий взмах сопровождался пронзительным скрипом, с каким в ужастиках медленно открываются двери.
Скри-ип. Два. Три. Скри-ип. Два. Три. Ей представились неуклюже вальсирующие зомби.
Она позвонит Эрике сегодня. Или завтра утром. Эрике нужен ответ. Прошло уже достаточно времени. Разумеется, ответ был только один, но Клементина уже выждала нужное время.
Не думай об этом сейчас. Думай только о прослушивании. Ей нужно сосредоточиться на одном, как советовали статьи в «Фейсбуке». Мужчины, вероятно, лучше умеют сосредоточиваться, они уделяют все внимание тому, чем занимаются. Но вот Сэм, к примеру, способен делать разом несколько дел. Он может готовить ризотто, одновременно разгружая посудомоечную машину и играя в развивающую игру с девочками. Это Клементина витает в облаках
