Накинув на плечи старое пляжное полотенце, Рэчел уселась на багажник неподвижной «импалы» и развернула на коленях измятую фотографию из старого журнала, которая и послужила ей поводом вернуться в Солвейшн. Осветив снимок небольшим карманным фонариком, она стала всматриваться в лицо старшего брата Гейба, Кэла Боннера.
Хотя между братьями было несомненное сходство, резкие черты лица Кэла смягчало выражение огромного счастья. И Рэчел невольно подумала: не является ли источником этого счастья его жена – стоящая рядом с Кэлом улыбающаяся блондинка, чем-то похожая на школьницу? Снимок был сделан в доме, когда-то принадлежавшем Дуэйну и Рэчел. Огромный и вычурный, он стоял на окраине Солвейшн. Дом был конфискован государством в счет неуплаченных Дуэйном налогов. Он долго пустовал, пока наконец вскоре после своей женитьбы его вместе со всей обстановкой не купил Кэл.
Фото, лежащее у Рэчел на коленях, было сделано в комнате, которая когда-то служила Дуэйну кабинетом. Рэчел вырезала снимок из журнала вовсе не из-за сентиментальности, а потому, что где-то на его заднем плане она увидела заинтересовавший ее предмет: окованный медью небольшой, размером с хлебную буханку, кожаный ящичек, стоявший на полке книжного шкафа прямо за головой Кэла Боннера.
Дуэйн купил этот ящичек примерно три с половиной года назад у какого-то торговца, который не распространялся о дорогих приобретениях преподобного Сноупса. Муж Рэчел давно мечтал заполучить его, поскольку когда-то ящичек принадлежал семейству Кеннеди. Дуэйн вовсе не был поклонником Кеннеди, но он любил все, что ассоциировалось с богатыми и известными людьми. Рэчел прекрасно помнила, что, когда до гибели Сноупса оставалось всего несколько недель, а тучи над ним явно начали сгущаться, ее супруг частенько поглядывал на эту маленькую кожаную шкатулку.
Как-то раз днем он позвонил ей с расположенного в горах небольшого аэродрома и дрожащим от страха голосом сказал, что его вот-вот арестуют.
– Я… я думал, что у меня будет больше времени, – промямлил он, – но за мной придут уже сегодня вечером, так что мне надо бежать из страны. Рэчел, я к этому не готов! Привези Эдварда, чтобы я мог попрощаться с ним перед отъездом. Ты должна сделать это для меня!
Рэчел без труда различила в его голосе нотки отчаяния и поняла: Дуэйн боится, что она не выполнит его просьбы, так как ее всегда возмущало отсутствие внимания к сыну с его стороны. Эдвард почти не видел отца, если не считать того времени, которое мальчик проводил перед телевизором во время знаменитых телепроповедей Дуэйна, весьма популярных среди верующих.
Рэчел решила не отказывать Дуэйну в его желании встретиться с сыном. Ведь эта встреча могла оказаться последней.
– Ладно, – сказала она. – Я буду в назначенном тобой месте. Постараюсь приехать побыстрее.
– И еще я хочу… Я хочу забрать с собой кое-что из дома… Как сувенир на память. Привези мне шкатулку Кеннеди и мою Библию.
Что касается Библии, то тут все было понятно: ее когда-то подарила Дуэйну
